— Мой приятель, полицейский из Вильямсбурга, — заметил Марино, — рассказывал, что Харпер — настоящий псих, отшельник. Ездит везде на своем старом «роллс-ройсе» и никогда ни с кем не разговаривает. Живет в большом особняке у реки, и к нему никто никогда не приходит, никто. И парень стар, док.
— Не так уж стар, — возразила я. — Ему пятьдесят с чем-то. Но он действительно затворник. Кажется, он живет со своей сестрой.
— Рискованное предприятие, — сказал Уэсли. У него был очень напряженный вид. — Но посмотрим, до чего тебе удастся докопаться. Пит. Впрочем, даже если Харпер здесь ни при чем, то, может быть, он по крайней мере сможет сделать какие-нибудь предположения насчет "М", которому писала Берил. Кто-нибудь там должен знать, о ком идет речь. Если мы это выясним, то получим уже кое-что.
Марино это не понравилось.
— Харпер не будет со мной разговаривать, — сказал он, — и у меня нет подходящего повода, чтобы заставить его это сделать. Кроме того, я не думаю, что он и есть тот парень, который убил Берил, даже если у него был мотив. Мне кажется, что он бы сделал это сразу. Зачем тянуть девять-десять месяцев? Кроме того, если бы звонил он, она узнала бы его голос.
— Харпер мог нанять кого-нибудь, — сказал Уэсли.
— Верно. И мы бы нашли ее неделю спустя с аккуратной чистой огнестрельной раной в затылке, — ответил Марино. — Большинство наемных убийц не выслеживают своих жертв, не звонят им, не используют нож, не насилуют их.
— Большинство из них — нет, — согласился Уэсли, — но в любом случае мы не можем быть уверены, что изнасилование имело место. Не было обнаружено семенной жидкости. — Он взглянул на меня, и я кивком подтвердила это.
— Парень, возможно, страдает функциональным расстройством. Опять же, преступление могло быть инсценировано, ее тело положено так, чтобы все выглядело как сексуальное нападение, хотя, на самом деле, его не было. Если дело обстоит именно так, то все зависит от того, кто был нанят и в чем состоял план. Например, если бы Берил была застрелена во время конфликта с Харпером, он оказался бы первым в списке подозреваемых. Но если убийство выглядит как работа сексуального садиста, психопата, Харпер не придет никому на ум.
Марино разглядывал книжную полку, его мясистое лицо налилось кровью. Медленно переведя на меня беспокойный взгляд, он сказал:
— Что еще тебе известно об этой книге, которую она писала?
— Только то, что я уже рассказала: она была автобиографической и, возможно, угрожала репутации Харпера.
