Пан Кароль покраснел от возмущения.
— Ты бы мог и не повторять такой вздор! — заметил он пессимисту.
Наступила минутная пауза; гость закурил сигару и снова заговорил:
— Милосердие, мой друг, дело хорошее, но все хорошо в меру. В том, что ты взял мальчика, нет ничего дурного, но вот баловать его нет никакого смысла. В конце концов парень забудет, что он сирота и обязан сам о себе заботиться.
— Что же мне делать? — прервал его пан Кароль.
— Обучить его ремеслу! — ответил гость. — Если хочешь, я могу рекомендовать тебе замечательного портного…
Мысль эта, безотносительно к тому, каким образом она была преподана, понравилась пану Каролю. Вечером он сказал жене:
— Знаешь, Маня, следовало бы подумать о будущем нашего воспитанника.
— И я так считаю, — подхватила пани.
— Он беден, за вещи его матери удалось выручить всего несколько десятков рублей. С другой стороны, нашей стране нужны способные ремесленники.
Пани даже хлопнула в ладошки.
— Отличный план! — воскликнула она.
— Отдадим его почтенному мастеру, — продолжал он, — договоримся с учителем, по праздникам будем его принимать у себя. Мальчик получит специальность, поотешется, а когда вырастет и станет порядочным человеком, мы откроем для него мастерскую…
— Чудесно!.. восхитительно… — поддакивала пани.
— Когда-нибудь нам приятно будет сознавать, что мы дали обществу полезную единицу…
— Ну конечно же!.. Конечно!..
— Только вот что… — добавил пан. — Ясь еще слишком молод, и придется ему некоторое время пожить у нас.
Ничего не сказав по этому поводу, пани спросила немного погодя:
— Какому ремеслу хочешь ты его обучить?
— Я… я думаю — портновскому.
Супруги переглянулись. Пан Кароль знал, что, по мнению его жены, профессия портного — одна из самых презренных в мире, а пани вспомнила в эту минуту церемонию усыновления. Однако оба промолчали и с тех пор избегали разговоров о Ясе.
Как раз к этому времени какая-то газета выдвинула проект создания ремесленных мастерских для женщин. Душа пана Кароля, как заряженная бомба, была начинена готовностью к жертвам и новым благородным деяниям. Легко понять, что статья о мастерских для женщин оказала действие зажженного фитиля, и пан Кароль взорвался. С этой минуты мысль достойного филантропа была целиком поглощена мастерскими для женщин. Он сразу же вступил в переписку с близкими по типу учреждениями за границей, по целым дням сочинял устав мастерской, наносил визиты влиятельным лицам, а в его собственном доме без конца устраивались заседания, в которых участвовало множество людей, хотя и незнакомых, но зато весьма разумных и превыше всего ценивших общее благо.
