Панна Флорентина с величайшим изумлением глядит на нее и наконец отвечает:
— Это невозможно, Белла.
— Почему?..
— Четверть часа назад я получила письмо от пани Мелитон: серебро и сервиз уже проданы.
— Уже? Кто их купил? — выкрикивает панна Изабелла, хватая ее за руку.
Панна Флорентина смущена:
— Кажется, какой-то русский купец…
Но по ее лицу видно, что она говорит неправду.
— Ты что-то знаешь, Флора… Прошу тебя, не скрывай!.. — молит ее панна Изабелла, и глаза ее наполняются слезами.
— Хорошо, тебе я открою секрет, только не говори отцу, — просит кузина.
— Так кто же? Ну, кто купил?
— Вокульский.
В то же мгновение слезы панны Изабеллы высыхают и глаза принимают стальной оттенок. Она гневно отталкивает руку родственницы, делает несколько шагов взад и вперед по комнате и, наконец, садится в кресло против панны Флорентины. Теперь это уже не пугливая, нервная красавица, а важная дама, которая готова распечь, а может быть, и рассчитать провинившуюся прислугу.
— Скажи мне, милая, — говорит она певучим контральто, — что за нелепый заговор затеваете вы против меня?..
— Я… Заговор? — лепечет панна Флорентина, прижимая руки к груди. — Я не понимаю тебя, Белла…
— Да. Ты, пани Мелитон и этот… смехотворный герой… Вокульский.
— Я и Вокульский? — повторяет панна Флорентина, и на лице ее изображается такое простодушное изумление, что невозможно усомниться в ее искренности.
— Допустим, ты не в заговоре, — продолжает панна Изабелла. — Но ты что-то знаешь…
— О Вокульском я знаю то же, что все. У него есть магазин, где и мы покупаем, он нажил состояние на войне…
— А ты слыхала, что он втягивает папу в торговую компанию?
Выразительные глаза панны Флорентины широко раскрываются.
— Втягивает твоего отца в компанию? — пожимает она плечами. — Какая же компания может быть у него с отцом?
И тут же пугается собственных слов…
Непричастность ее была очевидна. Панна Изабелла снова несколько раз прошлась по комнате, словно львица по клетке, и вдруг спросила:
— Скажи мне по крайней мере, что ты думаешь об этом человеке?
— О Вокульском? Ничего я о нем не думаю, пожалуй только, что он ищет популярности и влиятельных связей.
— Значит, ради этого он пожертвовал тысячу рублей на сирот?
— Наверное. И еще вдвое больше он дал на иные благотворительные цели.
— А зачем он купил мой сервиз и серебро?
— Очевидно, чтобы выгодно перепродать. В Англии за такие вещи дорого платят.
— А зачем… он скупил папины векселя?
— Откуда ты знаешь, что он? Уж это ему вряд ли выгодно.
