— Дядя Джеймс — человек с характером. Этим он мне нравится. — Кармен с улыбкой посмотрела на Бетси, которая приплясывала на месте, будто ей не терпелось что-то сказать, и, глубоко вздохнув, сразу решила поговорить о главном, дабы больше не мучить девочку. — Дело в том, что он собирается на лето к Эви и Тайлеру. Ты знаешь, как плохи дела на ранчо, поэтому Кайл не может отлучиться, но Тайлер пришлет за нами личный паровоз. Дети хотят, чтобы Бетси тоже поехала. Она нисколько нас не обременит, а дядя Джеймс будет в восторге: он сможет чаще заниматься с ней рисованием, так как считается, что у нее талант. Пожалуйста, подумай над этим, Дженис.
Старшая сестра застыла, не решаясь взглянуть на Бетси. Девочка в свои десять лет была ростом с шестилетнего ребенка Кармен. Безупречно белая кожа, за которую Дженис получала столько комплиментов, у Бетси была бледной, почти прозрачной. Ее волосы имели более золотистый оттенок, чем у Дженис, но прошлой зимой во время лихорадки их пришлось остричь. Короткие кудряшки, обрамлявшие теперь ее худенькое личико, делали Бетси похожей на бесплотную фею из сказки. Как можно было отпустить такого ребенка из-под своего крылышка больше чем на несколько часов?
— Если хочешь, поедем с нами, Дженис, — предложила Кармен. — Джэсон обойдется без тебя несколько месяцев. Но если надо — оставайся и не волнуйся, с ней все будет в порядке.
Дженис не знала, как расценить эти слова. То ли Кармен намекала на то, чтобы она держалась подальше от Джэсона, то ли на самом деле была такой честной и прямодушной, какой казалась. Последнее больше походило на правду. Кармен, конечно же, считала Дженис слишком старой для романа, а может быть, слишком замшелой девственницей, чтобы заинтересовать деверя. То, что Джэсон может ухаживать за Дженис, ей просто не приходило в голову.
И все же Дженис не представляла, как вынесет такую долгую разлуку с Бетси. Несколько месяцев! Тайлер и Эви живут в Натчезе, это сотни миль отсюда. Сердце Дженис тревожно екнуло. А что, если Бетси заболеет? И кто будет там следить, чтобы она не переутомлялась? Кто станет ее причесывать по утрам? И с кем будет Дженис разговаривать по вечерам, если маленькая кроватка в углу опустеет?
Усовестившись последней мысли, Дженис взглянула на хрупкую девочку, которую все считали ее сестрой, и судорожно сглотнула.
В нежном пятнадцатилетнем возрасте она совершила непростительную ошибку, получив в результате дар и бремя, без которого уже не мыслила свою жизнь. Но Дженис была не глупа, чтобы не понять: такая поездка пойдет на пользу им обеим. Улыбнувшись девочке, она взглянула на Кармен и с трудом выдавила из себя:
