– Догоним, – спокойно ответила она, – вот ещё!
Обед прервал работу.
Когда шли домой, Верка пела:
– Кто-то едет на козе,
На козе на дерезе!..
– А потом ещё Димка прибежит… – украдкой вздохнула Светлана. – Противные все какие-то…
Аниска не стала обедать. Она схватила кусок хлеба, съела его с молоком и побежала к Светлане.
– Ты что? – удивилась Светлана. – Уж идти надо?
– Пойдём, – сказала Аниска.
– Но я ещё и не отдохнула ничего! И у меня ещё заноза в руке! Я не могу так скоро… И потом, ведь сейчас жарко очень!
Аниска понизила голос:
– А ты не будешь полоть. Ты там в холодочке посидишь. А то скажут, что я одна выполола…
– Но я же не могу-у-у!..
– Ну, ты не сейчас. Ты пообедай и приди… Ладно? Будто ты всё время там была.
Светлана сразу повеселела:
– Ладно!
Так и было, как сказала Аниска. Она прополола обе грядки и догнала девочек. А потом опять гнала две – и свою и Светланину. Светлана только межу успевала пропалывать. И к тому времени, как из деревни донеслись к ним глухие удары в железное било, у них на участке не было ни одной «козы».
Светлана подбежала к Аниске и крепко обняла её – так она была рада, что вылезла из беды.
– Анисочка! Я всегда буду с тобой водиться! Я к тебе сегодня играть приду – вот увидишь! Я все время буду с тобой!..
Аниска молчала. У неё болела спина; руки, исколотые пикульником, изрезанные пыреем, больно было сжать в кулак. Но серые косые глаза говорили о том, что она счастлива.
В сумерки Светлана в самом деле пришла к Аниске на крыльцо. Они вдвоём забавляли Никольку, агукали ему, пели песенки. Потом посадили его на одеяло, а сами играли в «мак». Аниска прыгала неуклюже – то наступала на черту, то попадала в «огонь». Светлана не прощала ей ни одного промаха. Но Аниска не обижалась. Она раскраснелась, крупные зубы её блестели, смех разбирал её от всякого пустяка.
Первая подошла к ним Танюшка. В следующий кон она уже прыгала вместе с ними. Верка бежала мимо. Но увидела «мак», и ноги сами собой привели её к Анискиному двору. Потом подошла Катя и тихонько стала в стороне.
– Давайте снова! – скомандовала Светлана. – Чур, первая!
– Чур, вторая!
– Чур, третья!
– Четвёртая!
Аниска была последняя.
Аниске было всё равно – первой ей быть или последней. Но её приняли в «мак». Она по-прежнему проигрывала и без конца оставалась последней, но зато как было весело! И Николька мирно играл на одеяле, и Лизы не было дома – ушла с бельём на речку… Если бы три дня и три ночи продолжалась эта игра, Аниска ничуть не соскучилась бы!
