Его мать, Джилл Уиллингтон, была единственной дочерью Харли Уиллингтона. Рано овдовев, упрямый браконьер сам воспитывал дочь, не желая признавать тот очевидный факт, что девочки несколько отличаются от мальчиков, и не только физически. Единственные женщины, которым он позволял изредка давать себе советы, были Гортензия Вейл и Аманда Райан.
Они все трое были ровесниками, а с Амандой у него в юности даже был роман.
В результате вполне спартанского и чисто мужского воспитания Джилл выросла девушкой умной, не правдоподобно честной и искренней, привыкшей жить исключительно по велению сердца. Отца Билла она повстречала во время учебы в колледже, влюбилась в него так же, как и все в этой жизни делала – без оглядки и без сомнений. Через три месяца бурного студенческого романа наступили каникулы, влюбленные расстались, как они думали, на пару недель, и уже дома, в Грин-Вэлли, Джилл поняла, что беременна.
Нет, она и в мыслях не допускала, что ее возлюбленный будет не рад известию. Она нетерпеливо дожидалась, конца каникул, но по возвращении в студенческий кампус выяснила, что отец ее ребенка забрал документы и уехал неведомо куда. В своей комнате она нашла письмо от него. Он обещал, что никогда не забудет ее, и желал ей счастья.
Джилл собрала вещи и вернулась домой. В тот же день рассказала все отцу, не распаковывая на всякий случай сумку. Харли насупился, помолчал некоторое время, гоняя крупные желваки на скулах, а потом поднял голову и посмотрел на свою юную взрослую дочь. Джилл встретила его взгляд бестрепетно и смело. Она очень любила папу и была готова принять любое его решение.
Харли фыркнул и изрек:
– Что ж, надеюсь, на этот раз будет парень!
Завтра сходи к Горти, она спец по всяким женским штучкам. И не смей реветь!
– Я и не собиралась, па.
– Это я на всякий случай. Вдруг соберешься.
Джилл?
– Да, па?
– Опять же на всякий случай. Если твой этот самый появится – ну вдруг! – мне оторвать ему голову?
Она улыбнулась.
– Зависит от того, как ты собираешься относиться к его сыну и своему внуку.
– Понятно. Значит, обнять и поблагодарить.
Ну и чудненько. Ты точно не будешь реветь?
Юная взрослая дочь обняла отца за могучую шею.
– Па, я его любила. И люблю до сих пор. Он дал мне самое ценное, что мужчина может дать женщине. Я ни разу с ним не ссорилась и рассталась без слез, в любви, не в ненависти. Из-за чего же мне реветь?
Харли кивнул и поцеловал дочь. Больше они к этому разговору не возвращались.
