— Остановись. Я задыхаюсь.
Он тоже задыхался и, остановившись, схватил ее за плечи и, не думая больше о том, что делает, обнял ее, и лихорадочно прижимал к себе это тело, которое несколько минут назад бултыхалось кто знает с кем в гостиничной кровати.
— Слушай, Марианна. Я не могу без тебя, Марианна.
Она уткнулась лицом ему в плечо и спина ее легко сотрясалась.
Она смеялась своим беззвучным смехом уличной женщины. Нет, она плакала и не могла больше сдержать свои рыдания, и расплакалась в голос, и всхлипывала, как маленькая девочка, — эта большая, начинающая стареть женщина, — а он лишь обнимал ее за полные беспомощные плечи, и неясно слышал свой собственный голос, который все повторял глупо и стесненно одно и то же:
— Марианна… Не плачь, Марианна. Не надо, Марианна.
А Марианна плакала и напрасно пыталась подавить свои всхлипывания. Она хотела что-то сказать, но всхлипы все так и давили ее, и Робер ощущал рядом со своей щекой ее мокрое лицо и неловко обнимал ее, все повторяя и повторяя свое.
Наконец она овладела собой, слегка отстранилась от него, достала из сумки платочек и утерла глаза.
— Я думала, все кончено.
— Ничего не кончено. Все только сейчас начинается.
— Когда увидела, как ты уходишь, подумала, что все кончено.
— Я тебя сильно ударил?
— Не знаю. Когда я увидела, как ты уходишь… решила, что все кончено.
— Но потом же увидела, что я иду к тебе.
— Да. И даже не поверила.
Она машинально попыталась немного навести порядок у себя во внешности. Достала зеркальце, помаду и подвела губы.
— Но я это ради тебя сделала, Робер. Клянусь тебе, что я ради тебя это сделала…
— Мерси.
— Иной раз случалось это ради нескольких обедов делать или чтобы хозяйке что-нибудь кинуть, а сейчас я обошла впустую все эти дыры и не нашла ни сантима, и подумала о том, как ты сидишь там у входа с разбитой головой, и сказала себе, что нельзя не сделать это для тебя, ты ведь ждешь…
— Ладно. Прекрати.
— Боже, Робер, не вскипай опять. Попытайся меня понять. Для меня это давно уже не больше, чем краткая гнусность, и я лгала тебе, когда рассказывала, что заключаю только долгосрочные сделки с богатыми стариками, лгала тебе, потому что это у меня давно в прошлом и у меня уже не та внешность, чтоб меня богатые старики покупали, а я живу, как могу, и если еще не выставила себя на тротуар, то только потому, что много повидала и знаю, что непременно стану добычей сутенёров. Я конченная, Робер, конченная окончательно и до конца, и…
