Галерея была элегантна, идеальная декорация для красивых людей, пришедших сюда. Она была выкрашена в ослепительно белый цвет. На второй, затем на третий этаж можно было подняться по эскалатору. Все было открытым, изогнутым и воздушным. С высокого потолка свисали две модернистские хрустальные люстры. Каждая ее работа была тщательно освещена. Вокруг них сгрудились люди в бриллиантах и стильной одежде.
Помещения благоухали дорогими запахами, соперничавшими друг с другом, пока все они не смешались в один необыкновенный аромат. Аромат богатства.
– Клер, дорогая. – Тина Янгерс, искусствовед, которую Клер знала и не выносила, помахала ей издали. Она напоминала маленькую фею с тонкими светлыми волосами и острыми зелеными глазами. Несмотря на пятидесятилетний возраст, хирургические фокусы позволили ей зависнуть на ложной отметке сорока с небольшим.
На ней был цветочной раскраски блеклый кафтан, доходивший до лодыжек. Ее окружал ядовитый аромат «Пуазона». «Вполне подходящий запах», – подумала Клер, поскольку зачастую статьи Тины были смертоносны. Она могла одним поднятием платиновой брови расплющить, как жука достоинство художника. Ни для кого не было секретом, что так она поступала зачастую, ради острого ощущения власти, которое она при этом получала. Она, не дотронувшись, обозначила поцелуй на щеке Клер, затем крепко схватила ее за руки.
– Вы превзошли себя, не так ли?
Клер улыбнулась и обозвала себя циничной лицемеркой.
– Разве?
–Не скромничайте – это скучно. Здесь всем очевидно, что вы будете лучшим художником девяностых. Женщиной художником. – Она затрясла головой и разразилась звонким смехом для съемочной бригады. – Мне приятно говорить, что я одной из первых обнаружила это на вашей первой выставке.
В своему обзоре по горячим следам она рассчитывала упомянуть о бесчисленных похвалах, приглашениях и бесплатных путешествиях. Это – бизнес. Клер почти явственно слышала голос Анжи. – Мы все играем.
– Спасибо за поддержку, Тина.
– Не стоит. Я поддерживаю только лучших. Если работа бездарная, я первая говорю об этом. – Она улыбнулась, обнажив маленькие, кошачьи зубки. – Как на выставке бедного Крейга в прошлом месяце. Ничтожные работы, бесконечная скука, ни капельки оригинальности. Но это…– Она простерла руку в кольцах в сторону скульптуры из белого мрамора. Это была голова волка, вывшего на луну, с острыми и блестящими клыками. Его плечи, точный намек на них, были, без сомнения, человеческими. – В этом сила.
