Она лежала спокойно, тихо, как ребенок. Вскоре Мардж кончила плакать. Дыхание стало ровным, легким. Я ждал, когда ночь отступит, и в окнах забрезжит рассвет...
* * *
Мы узнали ответ через неделю. Утром в больнице нас встречали улыбками все — сестра Анжелика, девушка из приемного покоя, лифтер, медсестры и санитарки, обычно сдержанно-серьезные на работе.
Доктор вышел из своего маленького кабинета, протянув нам руки. Я пожал одну, Мардж — другую.
— Все обошлось, — радостно заявил он. — Ваш сын поправится. Небольшой отдых, и все будет в порядке.
Не в силах вымолвить ни слова, мы смотрели друг на друга глазами, полными слез. Наши свободные руки крепко сжались. Потом мы проследовали за врачом в палату Бреда.
Он лежал в постели со слегка приподнятой головой лицом к двери. Аппарат искусственного дыхания стоял в дальнем углу комнаты. Опустившись на колени возле кровати, мы с Мардж поцеловали сына и заплакали.
Мы увидели на лице Бреда слабое подобие его обычной улыбки. Он пошевелил рукой, указывая на «искусственные легкие».
— Господи! — произнес он тихо, но с прежней бодростью в голосе. — Уберите отсюда эту аэродинамическую трубу!
* * *
Из аэропорта я сразу отправился в офис. Отец повез Мардж и сына домой. Еще не было девяти часов, я пришел на работу первым. Я мысленно усмехнулся. Мне предстояло многое сделать. Закрыв дверь кабинета, я начал просматривать бумаги, лежавшие на столе.
Боб Леви неплохо потрудился. Все это время он выполнял мои функции. Когда прошел слух, что я снова в седле, мои старые клиенты пожелали вернуться ко мне.
Он принимал их заказы, но по более высоким расценкам.
Наверно, он решил, что они должны заплатить за свое предательство.
В десять часов я оторвал взгляд от документов. Где же все? Я ударил по клавише переговорного устройства.
— Бред, это вы? — удивленно спросила Микки.
— Нет, привидение! — пробасил я голосом Саймона Легри.
И тут все мои сотрудники вплоть до мальчишки-посыльного хлынули в кабинет и стали пожимать мне руку. Они были счастливы. Я чувствовал себя превосходно.
Все было великолепно.
Когда они удалились, в кабинет вошел Боб.
— В двенадцать тридцать у нас ленч с членами сталелитейной ассоциации, — сообщил он.
— О'кей, — отозвался я.
— Их юрист обещал после ленча положить контракт на ваш стол, — добавил Леви.
Я посмотрел на него.
— Не знаю, что бы я без вас делал.
Он улыбнулся мне.
— Я испытываю к вам то же чувство. Забавно, не правда ли?
— Превосходно, — засмеялся я.
