— Ну спасибо! — Хан лицом просветлел, поднялся, положил на стол деньги. — Век не забуду!
— Свои люди. Корней просил передать: через два дня люди на сходку соберутся, вам перед ними ответ держать.
— Какой ответ? — Хан попятился.
— А вы как думали? Корней заведение закрыть обязан. Вы же спалили гостиницу. Люди на нее деньги давали, им доложат: так, мол, и так.
— Смерть верная, — Хан опустил голову. Скрипнула дверь и закрылась. Он остался в номере один.
В это же время в дальнем номере, где дверь обита железом и накладные засовы, Даша и швейцар Петр беседовали с Сынком. Петр, посмеиваясь, пил чай, хитро поблескивал глазками: очень он любил изображать человека веселого и не шибко культурного.
— Я тебя уважаю. Корней, — сказал быстро Сынок. — Но ты тоже говори, да не заговаривайся. Я за Ханом увязался, это факт, признаю. Но притопал я к вам, нет ли — вам что, холодно? Степа Хан сам к вам шел, он слова к Лехе-маленькому имел. Дарья, скажи.
Даша курила не затягиваясь, баловалась больше. Глянула на Сынка, повела плечом. Что это Корней придумал такую проверку двойную? Определил ведь старик Савелий: парень наш, деловой, да и слепому видно. И разговор как складывает? Так беседовать милиционеру вовек не научиться. Корней сказал: побудь, приглядись. Она может, делать все равно нечего, только гляди на него, нет ли — одно ясно: Сынок вылитый вор-аристократ, работник по церквям и дорогим гостиницам.
— Корней, ну хоть краем я виноват, что Хан ментом оказался? А не ошибаетесь вы? — Сынок взглянул на швейцара, затем на Дашу.
— Точно, как в банке вседержавном, — Петр рассмеялся.
— Чего же ты смеешься?
— А мы еще наплачемся. Сынок... Сейчас запасец веселья создать надобно.
Сынок взглянул на него и увидел, что смешки и прибаутки — видимость одна, из-под нависающих бровей смерть глядит.
— А ты Ленечку с Потылихи знал? — спросила неожиданно Даша.
— К чему вопрос, не пойму?
— А ты отвечай. Сынок! — повысил голос швейцар. — Не брезгуй!
— Ленечку? — переспросил Сынок, внутри захолонуло неприятно, понял: смешки кончились, проверяют. — Да вроде там два парня с таким именем есть: один, слыхал, щипач, транспортник. В личность не знаю его. А второй, слыхал, по мокрому прошел, в бегах сейчас...
— Ты много слыхал, Сынок, — Даша улыбнулась ласково. — Кто такой Толик Крепыш?
— Из Эрмитажа? Знаю, Крепышом в шутку назван, тонкий — аж тень не отбрасывает.
— Ему верить можно? — спросил швейцар.
— Нормальный человек, по куклам специалист, — ответил Сынок.
