Разумно лишь одно решение: надо с гостями разобраться, повернуть их налицо, точно, абсолютно точно определить суть каждого. Милиционера руками чужими убрать, живого вывести на сейф. На сходке людям объявить, как задумано, пусть они рассказывают о Корнее, что им хочется, тронуть не посмеют.
Корней прошелся по тихому коридору, постучал в седьмой номер, никто не откликнулся, открыл — никого. Он спустился в подвал и увидел Хана, который, склонившись над тисками, работал напильником.
Сынок сидел на верстаке, курил, болтал ногами и что-то говорил. Слов его слышно не было, но, судя по довольной улыбке, рассказывал он смешное, самому приятное. Корней прислонился к сырой стене, задумался. Может, и хорошо, что их двое? Один неясный человек действительно беда, поди-ка разберись в нем, выверни душу, загляни в его мысли. Когда двое — много проще, надо лишь поставить людей лицом друг к другу, они сами прекрасно разберутся. Жизнь, она одна, другой не выпросишь.
Хан перебрал изготовленный инструмент, уложил в коробку, начал снимать фартук.
— Железки, похоже, для зубодера, — Сынок спрыгнул с верстака. — Я в прошлом году зубом маялся, заскочил к одному, так у него таких крючков и пилочек полный тазик. И чего делать, мучиться, когда купить можно?
Хан пожал плечами, пошел вместе с Сынком к лестнице, разглядывая на ходу длинный тонкий стержень с замысловатым крючком на конце.
— Ты молчишь, молчишь, устал я тебя развлекать, — сказал Сынок. — Может, в картишки перекинемся?
Хан усмехнулся, хлопнул Сынка по плечу, хотел ответить, как из конца коридора донесся женский голос:
— Коля? Сынок, топай сюда, разговор есть.
— Ну, извини, — Сынок развел руками и зашагал по коридору, весело насвистывая.
Только Хан вошел в номер, как дверь за спиной скрипнула, Шульц кивнул, улыбнулся натянуто, указал на кресло. Хан сел, не выказывая ни любопытства, ни беспокойства, смотрел на незваного гостя равнодушно.
— Разрешите? — Шульц взял у Хана стержень, осмотрел, попробовал на упругость. — Вам еще долго работать?
Хан забрал у Шульца стержень, ударил несильно по столу, крючок на конце отскочил.
— Вы кто будете? — Хан швырнул железку под диван. — Как говорит мой друг, я вашего имени не называл.
— Последние годы меня зовут Шульц, — Шульц взял со стола отломившийся крючок, сделал вид, что рассматривает, а сам наблюдал за Ханом, перехватив его удивленный взгляд. — Мне поручено поговорить с вами от имени хозяина заведения...
