Дюжина мужчин с горящими фонарями на лбу уже ждет начала спуска в кабине грузоподъемника. Дэвид тоже включает свой маленький прожектор. Входят еще трое шахтеров.
Один из них, лет пятидесяти, весь какой-то узловатый, с иссиня-черным подбородком, в упор разглядывает Дэвида, ослепляя его своим фонарем, затем поворачивается к Джо. Обычно шахтеры стараются смотреть друг на друга сбоку, чтобы резкий свет не бил в глаза.
– Эй, инженер, чего тут надо этому типу? Разве его дело не стеречь вход?
Джо Гаррет смущается. Он получил эту работу – первую в своей жизни – недавно, еще и месяца не прошло. Он читает на каске имя шахтера.
– Не беспокойтесь, Хаски, он со мной, ему же нужно знать, что он охраняет.
– Не нравится мне это, – свирепо бурчит тот. – Пусть этот легавый сидит в своей будке.
"Вот хам, – думает Дэвид, продолжая улыбаться. – Не слишком приветливый здесь народ. Надо с ними потверже, иначе дела не сделаешь."
Больше ни слова, лишь грохот да ветер из глубины шахты.
Лязганье решетки, короткий звонок; кабина медленно трогается. Через пару секунд она набирает скорость. Дэвид теряет равновесие, ноги слабеют, в груди колет. Сквозь стальную решетку пола, прямо под собой он видит бездонный черный колодец, мимо тянутся стены, а Дэвид все падает и падает вниз, как подбитая птица. Едкие, влажные, удушливые испарения отравляют покой подземной ночи. В глубине мерцает свет, Дэвид падает, свет округляется, усиливается, мчится ему навстречу. Наконец кабина резко тормозит – словно тяжкий груз придавливает тело к полу. За одну минуту пролетели три тысячи футов.
Охота курить, но нельзя.
На пересечении галерей Дэвид и Джо отделяются от остальных. По огороженным проспектам под электрическими солнцами оживленно двигаются тягачи, конвейеры, вагонетки, суетятся люди. Дэвид ожидал увидеть тесные проходы, темные и сырые, но здесь просторно, сухо и очень светло.
Дэвид тяжело дышит, грудь сдавило, на лбу выступила ледяная испарина. Несмотря на всю современную технику и меры безопасности, в нем вдруг просыпается дикий страх, который извечно преследует шахтеров: а что если обвал, рудничный газ?
У него бешено разыгрывается воображение.
"Ройте мать-землю, копайте, вгрызайтесь в ее плоть, выворачивайте ей внутренности! Но бойтесь возмездия, шахтеры! Берегитесь: случится обвал, взрыв коварного газа, пожар, и вот вы медленно умираете в неприступной тюрьме, вас мучает жажда, меркнет свет фонарей, трудно дышать, кровь стучит в висках, барабанные перепонки лопаются, жар усиливается, и слабеют отчаянные вопли тех, кого раздавила скала.
