Навстречу нам как раз шла какая-то медсестра вместе с доктором, смешным верзилой с торчащими ушамию. Он и привлек мое внимание, а наша сестра в эту минуту слегка меня толкнула; я усмехнулся. Когда они миновали нас, Мартин обернулся ко мне:
– Тебе повезло, парень! Такую прекрасную барышню ты вряд ли заслужил.
Стыдясь признаться, что в тот момент я смотрел на длинного доктора, я тоже высказался одобрительно. Впрочем, никакого лицемерия с моей стороны не было. Я доверяю вкусу Мартина больше, чем своему, поскольку знаю, что его вкус опирается на гораздо более высокий интерес, чем мой. Я стремлюсь быть объективным во всем – в том числе, в делах любовных, какие лишь по недоразумению считают царством произвола; поэтому я всегда отдаю предпочтение знатокам, а не дилетантам.
Кто– то может посчитать это ханжеством, но я, разведенный мужчина, который именно сейчас рассказывает об одной из своих авантюр (и ни в коем разе не исключительной), считаю себя дилетантом. Да, я дилетант. Можно сказать, что я играюво что-то, а Мартин живетэтим. Иногда мне кажется, что вся моя полигамная жизнь наполнена не чем иным, а только подражанием другим мужчинам. Не отрицаю, что подражаю с удовольствием. Но я не могу избавиться от ощущения, что в этом моем удовольствии остается все же нечто свободное, игровое и необязательное, вроде посещения картинных галерей или заморских краев и что нет в нем никакого подчинения безусловному императиву, который я чувствую в эротической жизни Мартина. Именно присутствие этого безусловного императива возвышает Мартина в моих глазах. Суждения о женщине, кажется мне, его устами высказывает сама Природа, сама Необходимость.
Лучик из дому
Когда мы вышли из лечебницы, Мартин заявил, что все идет отлично, и потом добавил:
– Вечером, конечно, нам надо поторопиться. Хочу быть дома в девять.
Я остолбенел:
– В девять? Это значит – выехать в восемь! Но тогда мы напрасно приезжали сюда! Ты ведь рассчитывал на всю ночь!
– Зачем нам транжирить время?
– Но какой смысл было ехать сюда ради одного часа! Чем ты собираешься заниматься с семи до восьми?
– Всем. Как ты заметил, насчет квартиры я постарался, так что все пойдет как по маслу. Лишь бы ты действовал достаточно решительно.
– Но зачем тебе, скажи, пожалуйста, быть дома в девять?
– Я обещал Иринке. Она привыкла по субботам перед сном играть в жолика.
– О боже… – вздохнул я.
– У Иринки вчера были неприятности в конторе, так что – оставлять ее без маленького субботнего удовольствия? Понимаешь, это лучшая из женщин в моей жизни. В конце концов, – добавил он, – разве тебе не будет приятно провести свободный вечер дома?
