Сеня хихикнул.
— Ну что?.. Сказал н-н-несколько слов? Или н-н-не успел?
— Ковров понастелили, — проворчал курчавый. Брезгливо взял двумя пальцами черный комочек и бросил в урну.
Лысый гражданин пошевелился на стуле.
— Что, не в духе сегодня? — спросил он курчавого (он имел в виду секретаря райкома).
Курчавый ничего не сказал, вошел снова в кабинет.
— Не в духе, — сказал лысый, обращаясь к Сене. — Точно!
— Я сам не в духе, — ответил Сеня.
Чтобы не быть в кабинете многословным, Сеня заранее заготовил фразу: «Здравствуйте, Иван Васильевич. У нас прорыв: стали две машины. Нет валов. Валы есть у Антонова. Но Антипов не дает».
Секретарь сидел, склонившись над столом, смотрел на людей немигающими усталыми глазами, слушал, кивал головой, говорил прокуренным, густым голосом. Говорил негромко, коротко. Он измотался за уборочную, изнервничался. Скуластое, грубоватой работы лицо его осунулось, приобрело излишнюю жесткость.
— Здравствуйте, Иван Васильевич!
— Здорово. Садись. Что?
— П-п-прорыв… Два наших охламона залили в машины грязное масло… И, главное, у-у-убеждают, что это не их дело — масло п-п-проверить! — Сеня даже руками развел. — А чье же, м-м-милые вы мои? Мое, что ли? У меня их на шее пя-п-пятнадцать…
— Ну а что случилось-то?
— Валы полетели. Стоят две машины. А з-за… это… запасных валов нету.
— У меня тоже нету
— У Антипова есть. Но он не дает. А в сельхозснаб сейчас ехать — вы ж понимаете…
— Так что ты хочешь-то?
— Позвоните Антипову, пусть он…
— Антипов меня пошлет к черту и будет прав.
— Не пошлет, — серьезно сказал Сеня. — Что вы!
— Ну так я сам не хочу звонить. Что вам Антипов — снабженец? Как можно докатиться до того, чтобы ни одного вала в запасе не было? А? Чем же вы занимаетесь там?
Сеня молчал.
— Вот. — Секретарь положил огромную ладонь на стекло стола. — Где хотите, там и доставайте валы. Вечером мне доложите. Если машины будут стоять…
— Понятно. По-по-понял. До свиданья.
— До свиданья.
Сеня быстро вышел из кабинета. В приемной оглянулся на дверь и сердито воскликнул:
— Очень хо-хо-хорошо! — И потер ладони. — П-просто великолепно!
В приемной остался один лысый гражданин. Он сидел, не решаясь входить в кабинет.
— Пятый угол искали? — спросил он Сеню и улыбнулся; во рту его жарко вспыхнуло золото вставленных зубов.
Сеня грозно глянул на золотозубого. И вдруг его осенило: городской вид лысого, его гладкое бабье лицо, золотые зубы, а главное, желтый портфель — все это непонятным образом вызвало в воображении Сени чарующую картину заводского склада… Темные низкие стеллажи, а на них, тускло поблескивая маслом, рядами лежат валы — огромное количество коленчатых валов. В складе тишина, покой, как в церкви. Прохладно и остро пахнет свежим маслом. Раза три за свою жизнь Сеня доставал запчасти помимо сельхозснаба. И всякий раз содействовал этому какой-нибудь вот такой тип — с брюшком и с портфелем. Сеня подошел к золотозубому, хлопнул его грязной рукой по плечу.
