Василий Иванович только что вернулся из Англии, в которой он провел на стажировке полгода, и еще не до конца погрузился обратно в советскую действительность.
— Да остановите же автобус на минутку, мочи больше нет терпеть, — аспиранта Юрку наконец прорвало. Он был еще большой и здоровый, через двенадцать лет его, мучающегося болезнью почек, по непонятной причине выкинут из окна больницы, с четвертого этажа, он переломает позвоночник и навсегда останется парализованным.
— Сейчас, сейчас, — мрачный институтский водитель подрулил к обочине. — И бросайте пить, мужики, а то не дай Бог ГАИ остановит!
Юрка исчез в рощице, его долго не было, и все уже начали волноваться, как он появился в придорожных кустах, торжествующе неся перед собой огромный белый гриб.
— Во сила! — Он был уже порядочно пьян. — Прямо у дороги растет, ребята, пошли рощицу прочешем, на ужин белых грибов наберем.
— Мне на базу возвращаться, — водитель начал нервничать. — Какая там рощица, вы чего с ума посходили?
— Да ладно, поехали, — пожилой профессор Покровский усмехнулся. — Грибы в колхозе собирать будем.
Уже на подъездах к подшефной деревне небо сделалось черным, и неожиданно из него пошел снег.
— Ух ты, вражья сила, — выругался Василий Иванович. — Еще не хватало из-под снега народное достояние выковыривать.
Снег не прекращался, мокрый, он уже покрывал подходы к дому, в который сотрудники перетаскивали из фургона позвякивающие бутылками сумки. Микроавтобус уехал, на улице стало темно, завыл ветер и неожиданно погас свет.
— Это тебе, Василий Иванович, не в Кембридже заседать, — смеялся Покровский. — Тут Россия-мать, смотри темнота какая. Вот она, первозданная природа! — Научные работники наощупь бродили в доме, стукаясь об углы шкафов. Было слышно, как крысы попискивают за перекрытиями.
— Сейчас плошку сделаем, — Василий Иванович не растерялся, — фитилек бы найти. — Он соорудил странное подобие светильника, налив в стакан масла, и импровизированная лампадка осветила неровным, мерцающим светом деревянный стол.
— Ну, мужики, живем! — Воодушевленные, мы выгрузили на стол запасы спиртного, захваченную из дома колбасу и купленный по пути болгарский перец. На улице все так же завывал ветер, но в доме стало уютно.
— Ну что, Василий Иванович, адаптируешься помаленьку? — Издеваться над Васей, похоже, становилось доброй традицией.
— Да чего вы ко мне пристали? — Вася начинал обижаться. — Давайте лучше выпьем.
Света лампадки едва хватало на то, чтобы выхватить из тьмы середину стола, все остальное терялось в темноте. Это придавало нашему застолью несколько мистический оттенок.
