6.
Сергей подбросил портфель, выждал, пока он перевернется несколько раз и упадет в грязь. Потом он прислонился к заборчику около школьного стадиона и начал трястись от смеха.
— Ну и ну, — он вытирал слезы. — А вдруг мы и правда чего—нибудь такое открыли? Представляешь, теперь университет у нас в кармане. Да и золотая медаль тоже.
— Тоже мне, будущий классик, — я внимательно посмотрел на него. Вид у тебя какой-то несолидный, рубашка расстегнута.
— Слушай, давай после райкома поедем гулять в центр. У нас же целый день впереди.
Чувство радостного ожидания неизведанного, быть может причастности к маячившему впереди светлому будущему охватило нас. Троллейбус в этот утренний час был наполовину пустым, везущим бабушек с авоськами в продовольственные магазины, расположенные около остановки метро. Бросив пятачок в автомат и спустившись на эскалаторе на перрон, мы вскочили в последний вагон поезда, отправляющегося в центр, в последний момент увернувшись от захлопывающихся дверей, и радостно плюхнувшись на сиденье.
— Куда это вы, сорванцы, едете, — напротив нас сидела строгая бабуся, совершавшая жующие движения беззубым ртом. — С уроков удрали, бесстыжие, совести у вас нет!
— Вы, бабуся, выражения выбирайте, — Сергей поправил воротник школьной рубашки. — Мы с партийно—правительственным заданием едем.
— Еще чего напридумывали, — старушка распалялась все больше. — Вот я узнаю, из какой вы школы, и сообщу. Совсем распустились.
— Ножки-то у тебя, бабуся, тоненькие, а рука за партбилет держится, — Сергей вошел в раж.
— Вот я вам сейчас, — бабуся задохнулась от гнева.
— Выскакиваем, — деловито скомандовал Сергей, и как только темнота туннеля сменилась мраморно—голубоватым аквариумом станции, мы выпрыгнули на платформу.
— Несолидно, — нахмурился я. — А вдруг сообщит, или узнает кто, или милицию вызовет. И плакала наша пятерка в четверти.
— Ладно, ладно, просто настроение у меня хорошее, — усмехнулся Серега. — Больше не буду.
На «Белорусской» вверх уходил длиннющий эскалатор. Мы вскочили в трамвай, затем просочились в переулок, и вскоре оказались около двухэтажного здания райкома.
— А вы по какому делу, молодые люди? — На входе сидела женщина средних лет с усталым лицом.
— Мы к Владимиру Ивановичу Звереву — Сергей приобрел легкую щеголеватую наглость видавшего виды комсомольского вожака.
— Второй этаж налево. Обратитесь к секретарше, Владимир Иванович сейчас находится на совещании.
— Спасибо. — Мы, слегка робея, прошли внутрь здания. На лестнице толклись мужчины в серых костюмах, в воздухе висел густой сигаретный дым. Меня поразили их одинаковые лица, бледные, слегка опухшие, с каким-то зеленоватым отливом, а также сальные, будто слезящиеся, глаза навыкате.
