Немного отвернув, увидел на поверхности озера фонтан брызг там, где она врезалась в воду. Не был уверен, что это охладит ее пыл.
Покрутил верньер рации, нажал тумблер — в шлемофонах только шуршание помех. Перешел на запасную частоту — то же самое. Дурацкий аппарат — всегда отказывает в нужный момент.
А что сообщать? Суденышко — парусное, на веслах, которое не сумел потопить, так как дважды отказало оружие? Откуда оно посреди озера, плывущее на восток? А «птица»? Решат, что я спятил, и сразу отстранят от полетов.
Почувствовал, что голова мерзнет, — шлем попрежнему лежал на коленях. Со злостью швырнул его вниз. Напрягшись, задвинул колпак.
На безопасном расстоянии облетел квадрат — и не увидел судна. Куда оно пропало? Не нырнуло же? Гладь озера была пустой.
Не сомневался, что «фокусы» с мотором и оружием, да и сама «птица», прямо связаны с «балахонщиками». Может быть, в лесах сохранились какие-то древние языческие культы, жрецы которых владели дьявольской магией? И «птица» — не секретное оружие Ивана, а что-то из черного, оккультного мира? Я снова осенил себя крестным знамением, теперь уже вполне осознанно.
Что делать? Написать в боевом рапорте обо всем? Стать объектом внимания для психоэскулапов? Стать желанной добычей для Царнке и K°? Первый самостоятельный, одиночный полет — и надо же: "корабль викингов", магия, дьявольщина, «птица»… Нет, нужно молчать.
Рация ожила, запищала. Сообщил на аэродром, что возвращаюсь. Стрелка бензинометра медленно подползала к нулю, а время поиска истекло.
Механики и оружейники уверяли меня, что все в порядке. Радиомастер что-то бормотал о "внеплановой магнитной буре".
Как мне хотелось вырезать кромку кабины с глубокими следами когтей твари! Шлем покоился на дне озера. И теперь это было последним свидетельством истинности происшедшего, а не судорогами переутомленного мозга. На следующий день царапины исчезли — зачистили напильником, потом заполировали.
Через пару дней вместе с нашим переводчиком Руди Штейном был в городе по поручению комэска.
Какая-то толстенная книга валялась на тротуаре. Быть может, меня привлекло золотое тиснение на переплете? Бездумно поднял ее, раскрыл — и остановился. Посреди страницы был рисунок того корабля.
"Что это?" — протянул раскрытую книгу Руди. Он пробежал текст, задерживаясь на словах, видимо не входивших в воинский лексикон. "Лодия — древнеславянское деревянное судно. Археологическая реконструкция", — перевел он-А как похожа на корабль викингов, нет только щитов на бортах".
