Майор Берг назначил меня ведомым у Царнке — это было определенным отличием, хоть внутренне я был недоволен.
Почему рассказываю о нем? Он был причиной, почему я молчал о том, что случилось вскоре со мной.
В воздухе он не допускал никаких шуточек, был сурово собран. Только после посадки выдавал «обойму» всегдашних насмешек.
В тот день его самолет, серьезно продырявленный во время вчерашнего боя, еще не привели в порядок. Майор Берг хотел дать ему другой «мессер», пилота которого прямо с летного поля увезли в госпиталь с тяжелым ранением (машина была в полном порядке, пробоины залатали). Но Царнке предложил отправить меня в свободный поиск в одиночку. Маршрут спокойный, над озером, а русские слишком заняты «котлом». "Пускай привыкает к самостоятельности. Справишься, камрад Будвайс?!" Майор Берг сделал вид, что не заметил шутки. Я согласился.
Яркое солнце. На небе — ни облачка. Вскоре вышел в начальный квадрат барражирования, на юговосточном горизонте в пелене дыма — сполохи разрывов. Это кипел Демянский «котел», где красные напрасно топтались вокруг отрезанных дивизии. Поверхность озера была покрыта мелкой рябью, игравшей солнечными бликами.
Неожиданно увидел небольшое — метров двадцать длиной — судно, плывшее на восток. С первого взгляда было ясно, что это нечто совершенно невообразимое во фронтовой зоне. Шло под парусом и на веслах.
Чтобы лучше рассмотреть его, сдвинул колпак. Это суденышко казалось сделанным на верфи — законченное, даже изящное, с поднятыми носом и кормой (на них что-то, напоминающее конские головы), аккуратным белым парусом. Весла ритмично погружались в воду. На носу толпилось несколько человек в белых одеждах (я сразу назвал их "балахонщиками"). Если бы увидел это до войны на Балтике или на озере, то решил бы, что снимают фильм о викингах.
Партизаны изготовили его в лесных чащобах и теперь плывут к своим? Бессмыслица. Весь берег блокирован.
Ясно, что это — аборигены. Недочеловеки решили покататься по озеру? Отправим их кормить рыбу!
Бросив машину в пике, совместил перекрестье с целью, плавно утопил гашетки пушки и пулеметов, ожидая привычной дрожи отдачи. Но — ничего! Небывалый случай — отказало сразу все оружие.
Вывел машину из пике и сразу отвернул в сторону, уходя от возможного ружейно-автоматного огня. Там, конечно, мог быть и пулемет. Посмотрел на судно — дикие славяне не стреляли: они тянули ко мне руки, потрясая кулаками. Увидел косматые головы, пятна лиц с бородами и даже раскрытые рты — видимо, изрыгающие проклятия.
