– Фергюсон? А где вы встретили Фергюсона?
– В поезде из Калькутты. Он был очень добр ко мне. Хотел, чтобы вы встретились с ним в обычном месте. – Она широко улыбнулась. – Все это звучит очень таинственно.
Казалось, снова какой-то волшебник поменял ему лицо. Драммонд улыбнулся:
– Старина Фергюсон большой шутник!
Он покинул ее и прошел через другую комнату в помещение, где были кабины для переодевания, где быстро надел кремовую нейлоновую рубашку, вязаный галстук и однобортный синий тропический костюм.
Когда он вернулся в офис, Хамид уже был там. Он сидел на краешке стола, а Джанет на стуле, рядом с ним. Она смотрела на него снизу вверх и улыбалась.
Драммонд почувствовал какую-то странную необъяснимую ревность и двинулся к ним.
– Я вижу, что Али, как всегда, пытается представиться самостоятельно.
– Если я должен быть представлен официально, то пожалуйста. – Хамид улыбнулся Джанет. – Джек был когда-то флотским офицером. Они там очень строги насчет манер.
Он вскочил на ноги и стоял, ожидая, пока Драммонд заговорит, очень стройный и импозантный в своем военном тюрбане и отлично сшитом мундире цвета хаки с яркой полоской орденских ленточек над левым карманом.
Драммонд вздохнул:
– Заставил, как всегда. Мисс Джанет Тейт, позвольте представить вам майора Мохаммеда Али Хамида, кавалера британского ордена «За безупречную службу», прошу заметить. Закончил одну из наших лучших школ, Винчестер, и военную академию Сандхерст. Даже повыше классом, чем Уэст-Пойнт, не так ли?
Хамид взял ее левую руку и галантно поднес к губам.
– Вы видите, как глубоко проникло британское воспитание.
– Не смотри на меня, – отпарировал Драммонд. – Я-то как раз шотландец.
– Никакой разницы, – весело сказал Хамид. – Всем известно, что шотландцы управляют Британией.
Он предложил Джанет руку, и они вышли на улицу, на яркий солнечный свет. Площадь была ограждена невысоким забором, за которым виднелась река. В этом месте обычно она была шириной около двух миль, а теперь, как всегда, когда наступала зима, река сузилась до полумили, пробивая себе путь сквозь бесчисленные песчаные отмели.
– И это Ганг? – спросила Джанет.
– Ганг, Свет во Тьме, Друг Беспомощных. У него тысячи имен, – сказал Хамид, когда они шли к низкой стене. – Омовение в его водах дает отпущение всех грехов, по крайней мере в это верят индусы.
Джанет оперлась на барьер и посмотрела вниз, на покрытый камнями берег и протоки с темной, мутной водой.
– По-моему, вода очень грязная.
