На постели лежит Владимир Ленин. Это внутренность Мавзолея. Тихо-тихо, на цыпочках, чтобы не разбудить, я пробираюсь обратно к выходу.
НАСТОЯЩАЯ ИСТОРИЯ СПЯЩЕЙ КРАСАВИЦЫ. (И—2, стр. 85)
ИДЕЯ ПРОГРЕССА (К—44, стр. 63)
C—9.
Альтернативный сериал
«Кошмары Александра Борисовича»
Поймали враги мальчика Сашу Гранкина, посадили в клетку. У всех у них глаза пустые, грудь пустая, вместо сердца — лампочка на проводе. Самая главная врагиня — Ида Матвеевна, и у нее и кожи-то не видно, все паутиной заросло. Говорит: «Будем тебя мучить, кожу щипать и выкручивать, сверлить и сердце из тебя вырвем. Станешь ты у нас членом коллектива». А Саша в сторону смотрит, из последних сил, там всё же небо и деревья. Зубы сжал, мускулы сжал, чтобы сердце не выскочило. А члены коллектива пустоглазые всё стараются ему на глаза попасться и чувства высосать.
СЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ. (И—35, стр. 130)
C—10.
Сон про моральное падение
Я прихожу в иностранное кафе. Я знаю, что я связная, и в этом кафе я должна встретиться с агентом. Захожу туда, вижу массу арабов (это арабское кафе), которые сидят за всеми столиками. Сразу замечаю столик агента, к которому я пришла.
Он сидит за ним один, и на всем столе стоит только одна чашка кофе. Я подхожу к нему и вижу, что этот агент — мой старый друг, которого я не видела много лет. Я так радуюсь этому, что забываю о всякой конспирации. По идее, я должна сесть за этот столик как бы незаметно, но я так рада его видеть, что сразу называю его по имени и сажусь к нему. Он делает мне знаки, что-то вроде «Дура, сейчас всё провалишь», но я громко разговариваю, мне ужасно хочется болтать с ним.
Потом я смотрю на его стол и думаю: «Почему он ничего не ест, у него только одна чашка кофе». Тогда я вспоминаю, что у меня есть передача для него, такой пакет. Я лезу в сумку и достаю этот пакет. Он завернут в иностранную газету. Я передаю этот пакет через стол ему (хотя понимаю, что, наверное, должна была сделать это как-нибудь тайком), и делаю это как-то неловко, так, что газета рвется в одном месте. Через это порванное место я вижу, что там лежат деньги — пачки каких-то иностранных банкнот. Он, кажется, опять делает мне знак, типа «Ну что ты делаешь, всё пропало», но я понимаю, что уже поздно, все всё уже увидели, и мне всё равно хорошо, что я передала ему эти деньги, и теперь он сможет себе купить что-нибудь получше кофе (причем его чашка наполнена одной гущей, до краев). Тут я, наверное, и просыпаюсь.
