– Смотрите, смотрите! – воскликнула Люся. – У буквы «Я» нет точки! Это… «Я не подписался…»
– …или: «Я не подпишусь», – подхватила Галя.
– Ребята, вы понимаете, понимаете, где есть похожая надпись? – на весь кремль крикнула Люся. – Значит, Ирина Загвоздецкая хорошо знала художника, написавшего натюрморт, раз он подарил ей эту картинку!
– И значит, он мог написать ее портрет. Правда, правда, мог? – тормошила меня Галя.
И снова головы девочек сдвинулись одна к другой.
Услышав восклицания и крики, мальчики, которые до этого с интересом разглядывали грачиные гнезда на березовых макушках, теперь подошли к нам, но пробраться к альбому не смогли – все места были заняты.
Девятнадцать пар глаз, считая и нас, взрослых, глядели на картинку.
– Еще какие-то буквы! – закричала Соня.
Под крышей изображенной на рисунке башни шел затейливый поясок резьбы по белому камню. Художник очень хорошо передал эту тонкую выдумку древнего строителя. На пояске среди треугольников и шашечек Соня разглядела запрятанные буквы.
– «И», «Щ», «И»!
– Где, где? – Люся нагнулась к самому альбому.
– Правда, «ищи». Дальше «3», «Д», дальше еще какая-то смешная буква.
– Погодите, дайте мне поглядеть. – Магдалина Харитоновна просунула свой, похожий на клин, подбородок меж двух голов девочек и воскликнула: – Да ведь это прежняя буква «ять», теперь «Е»! Ну конечно! «Ищи здьсь».
– Где здесь? – От страшного волнения Люся даже слегка побледнела. – А после мягкого знака еще крестик! – закричала она.
– Где здесь? Где крестик? – отчаянно спрашивал я. Меня оттеснили, я ничего не видел.
– Девчонки, пустите! – требовал Витя Большой.
– Нет, нет! – кричали девочки. – То говорили: альбом – чепуха, то – пустите!
Одна Галя уступила место обоим своим дядюшкам, и те протиснули черные головы откуда-то снизу к самому альбому. Но тут случилось самое возмутительное безобразие: раздался ужасающий визг, все девочки и Люся завизжали так, точно их ошпарили.
Витя Перец как-то ухитрился незаметно просунуть руку в самую середину кучи малы и дернул за уголок картинки. Картинка сразу отклеилась, и он помчался со своим трофеем в угол двора. Все бросились за ним.
Витя Большой его догнал, вырвал картинку и тут же посмотрел ее на свет.
– Нашел! – вдруг дико закричал он и отдал нам листок. Дрожащими руками по очереди мы рассматривали картинку на свет.
Это было настоящее открытие! На оборотной стороне листка был нарисован второй маленький крестик. Если смотреть на свет, этот крестик приходился как раз на середину башни. Он был нарисован ниже верхней бойницы, на расстоянии, примерно равном длине окна.
