Фарфор был изысканный, хрусталь великолепный, и такой же, по настоянию Брэда, была их одежда.
Он надел нижнюю половину своей хлопчатобумажной пижамы, а она – ее верхнюю половину.
– Не смотри на меня так, – сказала Изабелла, смеясь. – Ты меня смущаешь своим взглядом.
– А как я смотрю? – спросил он, улыбаясь.
– Вот так, как ты смотришь.
Брэд протянул руку через столик и ласково потянул Изабеллу за длинный рыжеватый локон, лежавший у нее на плече.
– Ты похожа на маленькую девочку, – ласково сказал он.
– Мне двадцать семь, – улыбнулась она. – Многовато для маленькой девочки.
– Готов поспорить, что ты была самая красивая маленькая девочка в Оклахоме.
Изабелла сделала гримаску.
– Да брось ты. Я терпеть не могла своих рыжих волос и ненавидела свои веснушки…
– А твоя мать все еще живет в Канзасе?
– Нет. Она умерла, когда я заканчивала колледж.
– Извини. А братья у тебя есть? Или сестры?
– Никого. – Она улыбнулась грустно и задумчиво. – Как это должно быть хорошо – иметь большую семью.
Он пожал плечами.
– Ну, временами это приятно.
Изабелла оперлась подбородком на руку.
– Хватит обо мне, – сказала она. – Теперь твоя очередь. Расскажи мне о Брэде Джонсоне.
– Ты уже почти все знаешь о нем. Он красив, умен…
– И очень скромен. – Она протянула руку и коснулась кончиком пальца его слегка скошенного носа. – А это как случилось?
– Хотелось бы рассказать нечто романтическое, – рассмеялся Брэд. – Например, что я сломал его в каком-то портовом притоне в Кейптауне или что-то вроде этого, но, по правде говоря, мне по носу врезали в потасовке на нефтяной вышке несколько лет назад.
– В потасовке?
– Ну да. Какой-то самодовольный тип решил, что я слишком зелен, чтобы отдавать приказания, и что, кроме фамилии Джонсон, ничто не дает мне право командовать.
– И ты решил доказать ему, что это не так.
– Я никогда не получал ничего благодаря своей фамилии Джонсон, – с застенчивой улыбкой сказал Брэд. – У меня всегда было стремление отмежеваться от человека, который наделил меня ею.
– Ты не ладил с отцом? – тихо спросила Изабелла.
– Это слабо сказано, милая. Он был горазд отдавать приказания…
– А ты был горазд игнорировать их?
– Скажем проще, что мне не нравилось, когда кто-то присваивает себе право решать, как мне строить свою жизнь.
– Да, – взглянула на него Изабелла. – Это никому не нравится.
– Ой-ой-ой, – сказал он мягко. – У леди в тоне появилось что-то угрожающее. Ты, значит, думаешь, что я пытаюсь решать за тебя, как тебе жить? Что я тебя подавляю?
