- Будь по-вашему, дон Альфонсо... Я готов признать, что инспектор Люхи ни при чем. Он не убивал Риберу и не посылал мне этой дурацкой записки... Но, чтобы окончательно убедить меня в этом, вы должны разыскать виновного!
- Мы в любом случае обязаны поймать и обезвредить убийцу, сеньор Виллар.
- Кем бы он ни был?
- Разумеется. Даже если это вы сами, дон Игнасио.
- Я? Вы что, с ума сошли? Какого черта я бы стал убивать или приказывать убить одного из своих людей?
- Вы хотели сказать, одного из людей Хоакина Пуига, дон Игнасио? любезно поправил его комиссар Мартин. - Однако при желании можно найти немало достаточно очевидных оснований... Например, что, если Рибера попытался вас шантажировать?
- Шантажировать меня? И каким же образом, скажите на милость?
- Быть может, угрожая рассказать о подпольном бизнесе в вашем кабаре?
- У вас богатое воображение, сеньор комиссар!
- Да, очень, и в моем ремесле это совершенно необходимо. Кстати, можно с равным основанием предположить, что Рибера знал, каким образом Пако Вольс покинул этот мир, и пообещал вам, что поделится с нами сведениями?
- Так вы по-прежнему упорно хотите взвалить на меня убийство этого парня?
- Кажется, ваш таинственный корреспондент разделяет эту точку зрения. А теперь, сеньор, нам более не хотелось бы отнимать у вас время.
Полицейские встали и направились к двери. Провожая их, Виллар вежливо встал.
- Комиссар, - сказал он на прощание, желая выиграть хоть несколько очков, - а вам не приходило в голову, что, если бы я мог хоть в чем-нибудь себя упрекнуть, то наверняка не стал бы добиваться расследования всех обстоятельств смерти Риберы? Что за причина могла бы толкнуть меня на подобный поступок?
- Да самая веская из всех, дон Игнасио, - страх.
- Что вы болтаете?
- Вы боитесь, дон Игнасио...
Уже на пороге дон Альфонсо вдруг обернулся.
- И, если хотите знать мое мнение, сеньор, - бросил он, - вы чертовски правильно делаете, что боитесь!
ГЛАВА VI
Все очарование толстухи доньи Мерседес, жены комиссара Мартина, составлял веселый нрав. От севильской юности у нее остались красивые черные глаза и звонкий смех, по поводу и без повода с утра до ночи оживлявший квартиру на калле Веллингтон, откуда сеньора Мартин выходила лишь к поставщикам, ибо годы никак не повлияли на отличный аппетит и любовь к вкусной пище. Давным-давно махнув рукой на все попытки сохранить стройную фигурку, когда-то позволявшую Мерседес без устали плясать всю ночь напролет, она целыми днями лакомилась всевозможными сластями. Редкий ужин обходился без приготовленного руками сеньоры Мартин типично андалусийского торта приторного от меда и сахара. Сначала дон Альфонсо сердился, но неизменная веселость жены победила упрямство комиссара и, махнув рукой, он смирился с мыслью быть мужем необъятной супруги. Женщина далеко не глупая, Мерседес быстро сообразила, в чем дело, и, затворившись дома, предоставила мужу в одиночку являться на официальные приемы и ходить в гости к кому и с кем угодно.
