- Вы-то что тут делаете?
- Вы... вы не приказали мне уйти, сеньор...
- Разве вы не знаете, что должны исчезнуть, если ко мне пришел друг? А кстати, что это с вами?
- Я... не знаю... сегодня с утра чувствую себя очень плохо... Голова кружится... и в ушах звенит...
- Так оставались бы дома!
- Я не осмелилась...
- Собирайте монатки и бегите!.. И не возвращайтесь сегодня, если не станет лучше!
Хуанита, смущенно пробормотав "до свидания", выскользнула из комнаты. А Виллар немедленно дал волю раздражению:
- Находка Нины! Ох, стоит только не сделать что-то самому... А вы еще ляпнули при этой дуре про Пако Вольса!
- Я ее даже не заметил!
- Еще бы! И когда все вы научитесь действовать, как разумные люди? Всякий раз, когда я не держу вас за руку, получается катастрофа! А насчет того, чтобы взваливать убийство Антонио на легавого... вам не кажется, что это малость того... через край?
Как многие робкие люди, Пуиг отличался упрямством. Узнав о смерти бывшего тореро, он сразу вспомнил перекошенное от ненависти лицо Мигеля Люхи. Конечно, полицейские крайне редко совершают убийства, но вчера вечером тот фараон очень походил на человека, готового пустить кровь. И как раз после этого Рибера... Очень странное совпадение.
- Послушайте, Хоакин, вы самый умный из всей компании, и чертовски жаль, что у вас не хватает пороху, иначе вы бы непременно кое-чего добились... Но уж что есть - то есть, в вашем возрасте не меняются! Однако, раз у вас есть мозги - шевелите ими! Предположение насчет фараона-убийцы полная чушь. Поймите, легавый - все равно что священник, только в другом роде. Существуют вещи, которых они не делают, просто не могут сделать, даже если очень хочется. Срабатывает что-то вроде предохранителя. Ясно?
- Пожалуй, да, дон Игнасио.
- Так вот, надо поискать, кто убил Антонио, Хоакин... Я хочу знать, случайность это или...
- Деньги у него не забрали.
- Может, тут замешана женщина?
- Антонио не очень-то ими интересовался.
- Ну, в тех кругах тоже есть и ненависть, и ревность, все как у нас.
- Верно, дон Игнасио. Но, по-моему, от этого убийства посреди улицы, без борьбы и без ограбления так и несет местью. Но я, конечно, распоряжусь, чтобы ребята собирали все слухи, какие будут бродить в баррио.
Виллар размышлял. Когда нападение не заставало его врасплох, каид оставался "великим" доном Игнасио, выученным и выдрессированным еще в школе Хуана Грегорию, чью память многие обитатели баррио глубоко почитали до сих пор. Просто у Виллара с годами малость сдали нервы. Впрочем, если ему давали время очухаться, дон Игнасио по-прежнему оставался очень опасным противником.
