- И все-таки, Конча, уехать - значит бросить Пако, - с грустью вырвалось у него.
Сеньора Люхи уже вытирала руки. Она вовсе не желала, чтобы ее мужем снова овладел мрачный настрой.
- Но мы его вовсе не покидаем! Ведь дон Альфонсо обещал поручить розыски двум твоим коллегам!
Он вздохнул.
- Знаю, но это не то же самое... И потом, кому, как не мне, искать парня? Ведь это мне он доверился... Ох, если его вообще удастся разыскать...
- Что?
- Это правда, Конча... Я уверен, они убили Пако и хорошенько спрятали тело...
- Почему ты всегда видишь все в черных тонах?
- Будь Пако еще жив, он бы непременно дал о себе знать!
- А вдруг он вышел на какой-нибудь след?
Мигель хмыкнул.
- Может, и вышел... потому парня и прикончили... К тому же Виллар, в сущности, мне на это намекнул!
- Он, что же, признался в убийстве?
- Наоборот, предсказал скорую встречу...
- И что же?
- А то, что он врал, хуже того, издевался надо мной!
- Так вот, имей в виду: я продолжаю верить, что Пако вернется!
- Почему?
- Потому что иначе это было бы слишком несправедливо... потому что это доказывало бы, что в нашем мире больше нет ни жалости, ни сострадания... потому, наконец, уж не знаю, как тебе объяснить, но тогда уж ни во что нельзя было бы верить и не на что надеяться...
Конча смущенно засмеялась.
- Ну вот, теперь уже я иду по твоим стопам! Нет, Мигель, я все больше убеждаюсь, что дон Альфонсо прав и нам обоим совершенно необходимо отдохнуть. Вот увидишь, когда мы вернемся, Пако встретит нас у дверей!
- Да услышит тебя Бог, Конча!..
- А теперь пора спать!
Инспектор тяжело поднялся, но сеньора Люхи вдруг тихонько вскрикнула.
- Ох, Мигель, совсем забыла! Как раз перед тем как ты вернулся, принесли посылку...
- Посылку?
- Да, я положила ее в спальне... Довольно объемистый сверток.
- Кто тебе его передал?
- Посыльный.
- И ты расписалась в получении?
- Нет, это не понадобилось... Между прочим, Мигель, готова спорить, это дон Альфонсо решил сделать тебе подарок к отпуску!
- С него станется... Пошли, поглядим...
- О, Мигель, можно мне первой?
На сей раз инспектор от души рассмеялся. Эта страсть разворачивать подарки, любопытство и готовность верить в чудо была единственной чертой, сохранившейся у его жены с детства и делавшей ее по-настоящему молодой. Конча так и не сумела отделаться от этой страсти, оставшейся у нее с тех времен, когда, еще девчонкой, она, вытаращив глаза, смотрела, как бродячие торговцы раскладывают свои сокровища и открывают бесчисленные коробочки на большом столе в нижней комнате, а вокруг собирается вся семья. При виде тщательно перевязанного свертка Кончу охватывало лихорадочное возбуждение, которого она немного стыдилась, но никак не могла побороть. Муж, знавший об этой ее слабости, всегда старался подарить жене на Рождество или на день рождения как можно больше разных коробочек и, таким образом, продлить удовольствие.
