— Я должен проучить этого Фернса! Пусть знает, что с сэром Арчибальдом Лаудером не ведут себя столь неподобающим образом!
Баронет вытащил из бумажника визитную карточку, с раздражением нацарапал несколько слов и, найдя на столе чистый конверт, запечатал послание, а сверху написал просто «Фернсу».
— Надеюсь, это поставит его на место! — высокомерно заметил он.
Лаудхэм и Рут обменялись красноречивым взглядом. Бедный Арчибальд, похоже, он до конца дней своих останется несмышленышем, нуждающимся в материнской опеке леди Элизабет…
Терри Лаудхэм снимал уютную квартиру в старинном особняке, где некогда бывал Шуберт. Баронет похвалил хозяина за хороший вкус, а Рут украдкой пожала руку. Они выпили за Англию, за королеву и за решительное превосходство англичан над всеми другими народами. Наконец Лаудхэм, повинуясь настойчивым знакам леди Лаудер, откашлялся и начал заранее приготовленную речь:
— Может быть, мы воспользуемся случаем побеседовать начистоту и прямо сейчас поговорим о том, с чем я собирался прийти к вам в «Кайзерин Элизабет» в пять часов? Рут… Вы позволите мне называть ее просто по имени, сэр Арчибальд?
— Я бы предпочел, чтобы вы продолжали говорить «леди Лаудер», — сухо ответствовал баронет.
В воздухе потянуло холодком, и Рут немедленно бросилась на помощь своему Терри:
— Да ну же, Арчибальд, не ломайте комедию! Вы ведь сами согласились вчера вечером!
— Я согласился поговорить с мистером Лаудхэмом, но это не значит, что я готов принять его предложение.
— И к чему все это лицемерие?
— Такое, как вы говорите, лицемерие в порядочном обществе называется соблюдением приличий.
Терри совсем скис и тщетно ломал голову, каким образом приступить к самому главному.
— Вы меня очень смущаете, сэр Арчибальд…
— Правда? И однако я, кажется, нисколько не мешал вам, когда вы решили поухаживать за моей женой.
— В таком случае я просто не знаю, как вам объяснить…
— Что именно?
— …какие чувства связывают нас с Рут… то есть с леди Лаудер…
Баронет вставил в глаз монокль и недоуменно воззрился на собеседника.
— Простите за банальность, но нахальства вам не занимать, мистер Лаудхэм! И вы смеете говорить о своих чувствах мне? Согласитесь, что подобные речи по меньшей мере удивительны и могут шокировать кого угодно… Рут, дорогая, вы только представьте себе выражение лица мамы, если бы она нас сейчас увидела!
Лаудхэм лишь руками развел от бессилия:
— Ничего не понимаю!
Зато Рут поняла, что настал ее черед ринуться в бой.
