, — спокойно заметил он.
— Превосходно! И что же вы хотели этим сказать, любезный Иеремия?
— Да только то, что вы не желаете копнуть поглубже, поскольку версия о бегстве Гажана снимает подозрения с его супруги.
— Лафрамбуаз, дружище, боюсь, вы начинаете здорово давить мне на психику!
— Представьте себе, догадываюсь!
— Но откуда у вас такое озлобление против Эвелин Гажан?
— Во-первых, я вообще не доверяю женщинам, а во-вторых, хоть вы и уверены в обратном, по-моему, она по шею увязла в этой истории.
— Но у вас же нет никаких оснований…
— Есть! Два убийства и парочка покушений!
— Неужели вы думаете, будто она могла…
— Понятия не имею, как, впрочем, и о том, насколько мадам Гажан не виновна в преступлениях, которые стали возможными только из-за ее длинного языка. Откуда мне знать, Тони, нарочно она наболтала лишнего или случайно?
— И что дальше?
— Мне казалось, Тривье — ваш лучший друг?
— Оставьте меня в покое! В любом случае я обязан вернуться в Париж с отчетом, а оттуда меня, возможно, пошлют разыскивать Гажана в Испанию. Прощайте!
— Вы не хотите пожать мне руку?
— Да, конечно…
Однако я невольно сказал это так холодно, что Иеремия с грустной улыбкой заметил:
— Сдается мне, мы еще не завтра начнем работать в одной упряжке под началом вашего босса, а?
У меня не хватило мужества возразить.
Узнав меня, Эвелин попыталась немедленно захлопнуть дверь перед моим носом. И не сумей я доходчиво объяснить, что пришел сообщить очень важные сведения о ее муже, она ни за что не впустила бы меня в дом.
— Ну, чего вы еще хотите?
— Попросить у вас прощения.
— Прощения?
— За то, что я вас подозревал.
— Вот уж поистине странная метаморфоза!
— Она стала возможной только потому, что отыскался след вашего супруга.
Эвелин, тихонько вскрикнув, прижала руку к груди.
— Вы… вы нашли Марка?..
— Во всяком случае, его машину… Ваш муж оставил ее неподалеку от Сара.
— И что это значит?
— Что он бросил машину, собираясь перейти границу. Впрочем, я разговаривал с проводником — он высказался на сей счет совершенно недвусмысленно. Так что вам придется смириться с мыслью, что муж покинул вас и сбежал за кордон, мадам.
Эвелин посмотрела на меня с любопытством.
— У меня такое ощущение… что вас это радует…
— Совершенно верно.
— Но почему? Чего ради?
Неожиданно для самого себя я решил разом сжечь корабли.
— Потому что я люблю вас!
Мадам Гажан нервно рассмеялась.
— Странная любовь… для начала вы оскорбляете предмет своей страсти самыми дикими… чудовищными подозрениями…
