— Очень рад за вас!
— …но все же злоупотреблять этим не стоит, а то я могу рассердиться.
— Замолчите, вы меня пугаете!
Парень откровенно нарывался на драку.
— Вам и без того страшно, Сужаль, иначе вы не стали бы поднимать шум, вместо того чтобы спокойно ответить на мои вопросы.
— Вы так думаете, да? Ну, тогда пошли!
Он повел меня за маленький столик, стоявший поодаль от прочих. Как только мы сели, подбежал официант и услужливо осведомился, что мы будем пить.
— Ничего! — сердито буркнул Сужаль.
Я насмешливо поклонился.
— Спасибо, вы очень любезны!
— Вы мне в высшей степени неприятны, Лиссей. То, как вы вели себя у мадам Гажан сегодня вечером, просто невыносимо. Не говоря уж о том, что я вообще недолюбливаю легавых, как бы они ни назывались.
— О, я прекрасно вас понимаю! У каждого из нас на кого-нибудь аллергия… Люди вашего типа терпеть не могут полицейских, а я, например, скорее бандитов.
— Это вы на меня намекаете?
— Помилуйте, вы не больше бандит, чем я полицейский, не так ли?
Интересно, сколько еще мы выдержим, пока дело не дойдет до рукопашной? Подумав, я решил, что очень недолго. В это время послышались аплодисменты — певица закончила номер. Когда она подошла к нашему столику, я вежливо встал:
— Добрый вечер, мисс Дил.
Девушка широко открыла глаза (между прочим, очень красивые).
— Вы знаете, как меня зовут?
— Да, от мадам Гажан.
Но хозяин кабаре грубо оборвал разговор.
— Убирайся отсюда! — зарычал он на певицу.
На глазах у Линды выступили слезы, и она, немного поколебавшись, убежала.
— Да вы еще и джентльмен, как я погляжу! — кротко заметил я, снова опускаясь на стул.
— Вы еще раз виделись с Эвелин?
— А вам-то какое дело?
— И она рассказала вам о Линде?
— Да, но, похоже, ошиблась. Мадам Гажан уверяла, что вы любите мисс Дил… а у меня сложилось совершенно иное впечатление… разве что в Бордо влюбленные ведут себя не так, как в других уголках нашей страны.
— Мне чертовски хочется набить вам морду, Лиссей!
— Поверьте, дорогой мой, я испытываю к вам точно такие же теплые чувства!
Честно говоря, наши вызывающие реплики, скрытые и откровенные угрозы выглядели немного комично. Ни дать ни взять дурно воспитанные дети! Сужаль первым решил положить конец нелепой сцене.
— Довольно! Чем скорее вы отсюда уйдете, тем раньше я снова обрету вкус к жизни. Что вам от меня нужно?
— Хочу рассказать вам одну историю.
— Я уже вышел из такого возраста!
— Это не сказка.
Он вздохнул, решив, очевидно, что все равно от меня не отделается.
