— И вы бы закончили жизнь на электрическом стуле… Кроме того, на то время, когда машина сбила Лилиан Мелфорд, у Войддинга и всех его подручных железное алиби, способное убедить самых недоверчивых судей.
— Они лгали!
— Докажите это. Я знаю Теда, О'Мэхори, еще с тех пор, когда он учился в начальной школе… Тед всегда был образцовым полицейским… и едва не покончил с Войддингом и его бандой, а потом вдруг произошла эта трагедия с его дочерью… После смерти Лилиан Тед уже далеко не прежний, говорят, даже начал пить… Я уже хотел отправить его в отставку, но подумал о Мэри. Что станет с ней и с их второй девочкой?
— Но интересы города…
— …важнее, чем судьба Мэри и Джойс Мелфорд, согласен… и все же дайте мне время забыть, каким удивительным человеком был Тед… Вот почему я чисто по-человечески прошу вас, Пат, потерпите немного. Я знаю, для упрямого ирландца это чертовски трудно, но… ради меня, а, Пат?
О'Мэхори колебался.
— Я уже предупредил, что понес вам прошение об отставке… Что ж он обо мне подумает, увидев, что я опять притащился в управление?
— Тед только обрадуется, Пат… Уж в этом могу дать вам слово… Ведь он вас очень любит и ценит. Да и вы сами, старина, когда-то относились к нему по-дружески, правда?
— Не веди он себя так, как теперь, мы бы и сегодня оставались друзьями…
Мэр встал и, обойдя стол, положил руки на плечи полицейского. Но, чтобы поглядеть в глаза ирландцу, ему пришлось задрать голову.
— Позвольте старику напомнить вам, Пат, что дружба познается только в беде. Мы нужны Теду и не можем бросить его в такой трудный момент…
В тот вечер, когда муж вернулся домой, Мэри Мелфорд сразу почувствовала, что дела идут еще хуже, чем обычно. Она помогла Теду раздеться, молча проводила в гостиную и усадила в кресло.
— Джойс, — крикнула она возившейся в кухне дочери, — принеси отцу тапочки. Ты хочешь мартини, Тед?
— Да, пожалуй.
Пока мать готовила коктейль, в комнату вошла Джойс, чудесная крошка, уже не совсем подросток, но еще не взрослая девушка. В этот период «гадкого утенка», который обычно приносит столько страданий, дочь Теда радовала глаз блеском юности. Она обняла отца, стащила с него ботинки и надела тапочки. Когда девочка вставала, Тед обхватил ее тонкую талию, прижал дочь к себе и поцеловал.
— Любишь старика-отца?
— Как будто ты не знаешь!
— В школе все в порядке?
Джойс сразу нахмурилась.
— Не совсем… — честно призналась она.
— Вот как? И с чем у тебя нелады? С математикой? Историей? Географией?
