— Нет, мне на улицу Леона Дессаллеса.
— Тогда нам почти по пути.
Они пошли рядом.
— Все так же очарованы нашим городом, комиссар?
— Все больше и больше.
— А как расследование?
— Наконец-то лед тронулся.
— Действительно? Ну-ка расскажите мне побыстрее!
— Боюсь, что вам это может не понравиться.
— Мне?
— Вам как представителю высших кругов перигёского общества.
— Объяснитесь, пожалуйста.
— Суть можно выразить в нескольких словах. Мадам Арсизак, вопреки тому, что вы мне говорили, вовсе не ангел, спустившийся по своей оплошности на землю.
Следователь возмутился:
— Мсье комиссар, ваша ирония по отношению к умершей мне кажется совершенно неуместной!
— Согласен, если не считать, что эта умершая устроила комедию и умудрилась ввести в заблуждение определенную часть города.
— Я полагаю, вы — человек достаточно уравновешенный и не будете делать ни на чем не основанные и оскорбляющие память мадам Арсизак предположения. Тем не менее я буду признателен, если вы выразите свою мысль более конкретно.
Полицейский рассказал следователю все, что стало ему известно вчера вечером, избегая упоминать имена, после чего заключил:
— Большинство опрошенных друг друга не знают, совершенно отличны друг от друга по роду своих занятий и принадлежат к разным слоям общества. Так что о сговоре не может быть и речи. Добавлю еще, что ни один из моих «порядочных» свидетелей не мог предвидеть мой приход. Исходя из всего сказанного, мсье следователь, вы, наверное, согласитесь: я имею все основания утверждать, что мадам Арсизак, если говорить о ее «ангельском» характере, вводила окружающих в заблуждение.
Глядя на Бесси, нетрудно было догадаться, что он находится в полной растерянности.
— Я ничего не понимаю… Я даже допустить не могу… И все-таки… Я просто потрясен. Я не подозревал… Никто, впрочем, не мог подозревать… Каждый готов был головой поручиться за мадам Арсизак как за личность в высшей степени благородную.
Гремилли уточнил:
— Да, мсье следователь, каждый, но только в вашей среде. Можно лишь сожалеть, что вы не прислушивались к тому, о чем говорили за стенами салонов.
— Вы правы. Но, согласитесь, мы не скомпрометируем себя тем, что выдадим или не выдадим мадам Арсизак свидетельство о ее добродетели, не так ли? Перед нами одна задача — узнать, кто ее убил. Вы со мной согласны?
— Согласен, мсье следователь. Однако вы не можете не допустить, что открытие неизвестных до сего момента личных качеств мадам Арсизак — качеств явно отрицательных и вызывающих к их обладательнице глубокую неприязнь — может значительно расширить круг подозреваемых лиц. Надеюсь, вы поверите мне на слово, что мне не нужен никакой скандал, однако кто может сказать, куда и к чему приведут мои поиски?
