Долгий жалобный крик вырвался у него. Дрожь волнами охватила его. Он быстро побежал назад, туда, где через речку было перекинуто дерево, и без раздумья перебежал по нему. Однажды он уже совершал такой путь и перебегал это самое дерево. Он бежал вверх до тех пор, пока не достиг края леса, где начинались прерии. Это были его прерии, где он и мальчик вместе бродили. И там, в конце поля, стоял старый, обшарпанный дом, а позади дома сарай. Его сарай. Он бежал к нему не останавливаясь, пока до сарая не осталось ярдов сорок. Тогда он лёг в высокой траве, казалось, вспоминая, что здесь в него впервые стреляли. Он начал снова двигаться к дому, но теперь медленно, осторожно, напрягая все свои чувства. Он уже был совсем недалеко, когда послышался шум машины, спускавшейся по старой пыльной дороге к дому. Интуитивно он кинулся в густые заросли и спрятался там. Коту некуда было скрыться, у него не было выбора — только сидеть там, где он сидит, готовым к схватке или бегству, как придётся. Глубокое спокойное урчание рвалось из груди, он оскалился в чуть слышном рыке.
Машина въехала во двор и с шумом остановилась. Большой автомобиль был так нагружен, что пассажиры, казалось, втиснулись в свои сиденья. Они выехали из Альма на рассвете, и когда у развилки в нескольких милях от города Мод Эндрюс свернула на плохую просёлочную дорогу, она пожалела, что обещала Тодду остановиться у старого дома, чтобы «взглянуть в последний раз». У неё не было особенного желания опять видеть этот дом. Ничто никогда так не радовало её, как отъезд отсюда несколько лет назад.
Тодд был погружён в собственные мысли. Раз за разом в течение четырех лет он приезжал сюда и бродил будто в ожидании того, что найдёт здесь своего любимца. Он складывал ладони у рта и звал: «Йоулер!» Но ответа не было, и он был теперь твёрдо уверен, что никогда и не будет. Во всяком случае, ему хотелось взглянуть на все в последний раз. Он сидел и вспоминал счастливые времена, когда он и котёнок вместе рыбачили с маленькой лодки, как они охотились на мышей в прерии. Он восстановил в памяти своё бегство вниз по реке, страшную ночь на островке, полную отвращения к себе самому из-за своей беспомощности. А что случилось с лодкой и котом?
Тодда снял с островка какой-то человек, заметивший огонь костра. Он вернулся к обезумевшей от горя матери и сильно напуганному отцу. Это было несчастное время. Но как часто говорила мать: «Перед зарёй всегда всего темнее». Па получил новую работу, и на этот раз постоянную. Он все ещё выпивал, но не так, как прежде. Казалось, что его что-то заставило стараться быть лучшим мужем и лучшим отцом.