Анджело вернулся поздно и в очень скверном настроении. Сначала он хотел заглянуть к сестре, но, поскольку в глубине души очень ее любил, решил не доставлять новых огорчений.
А Лючано, стараясь забыть об измене Элены, изрядно накачался вином...
И весь этот маленький мирок с его радостями и печалями, надеждами и сожалениями, любовью и ненавистью более или менее спокойно отдыхал под защитой Сан-Альфонсо де Лиджори, покровителя прихода.
* * *
Около трех часов ночи полицейские Диего Джезиотто и Энцо Джиральди, обходя квартал корсо Париджи, заметили в нише у двери одного из домов темную массу. Они подошли поближе и, включив электрический фонарик, обнаружили, что какой-то берсальер, похоже, спит прямо на тротуаре. Диего Джезиотто вздохнул.
- Здорово перебрал приятель... Ну, что будем с ним делать?
- Отволочем в казарму.
Диего нагнулся и попробовал поднять солдата.
- Алле - хоп! Вставай! Ты не в постели у своей милашки! Ох, свинюха, он даже не думает мне помогать!
Полицейский отпустил берсальера, и тот тяжело осел на землю. В ту же секунду луч фонаря упал на руки Джезиотто, и оба приятеля одновременно увидели кровь.
- Господи Боже! Да он не пьян, а мертв!
- Видать, нам сегодня не удастся даже подремать, старина, - сказал практичный Джиральди. - Ну, надо сообщить в контору... Оставайся тут... Парень, само собой, никуда не сбежит, но порядок есть порядок...
- Идет.
Собираясь уходить, Джиральди осветил лицо покойника.
- А красивый был берсальер, правда?
Полицейский, естественно, не знал, что это не просто красивый, а самый красивый из берсальеров...
Глава 2
Вооружившись маникюрными ножницами, Ромео Тарчинини перед зеркалом в ванной приступил в деликатнейшей ежеутренней операции - подравниванию кончиков усов и выстриганию каждого непокорного волоска. Только поработав ножницами, он мог со спокойной душой нанести на усы тончайший слой косметики, превращая таким образом это волосяное украшение в своего рода произведение искусства. Резкий телефонный звонок едва не привел к катастрофе, ибо от неожиданности комиссар чуть-чуть не отхватил половину уса. Бледный от волнения, Ромео немного постоял, опираясь на раковину и переводя дух. Наконец он подошел к телефону.
- Pronto? В чем дело?
- Сейчас с вами будут говорить, синьор.
- Надеюсь! Не хватало только, чтобы вы меня чуть не искалечили просто ради удовольствия послушать мой голос!
- Pronto! Синьор комиссар?
- Тарчинини слушает.
