Воины, сомкнув щиты, начали медленно отступать вверх по лестнице, угрожающе потрясая копьями и тем сдерживая попытки осаждавших преследовать их.
Удары тарана сыпались один за другим до тех пор, пока массивная лестница наконец не выдержала и с грохотом рухнула вниз, совершенно отрезав второй этаж от нижнего коридора крепости.
Тала со своими воинами в это время уже поднимался на террасу башни, где Сидон продолжал управляться с катапультой и заканчивал разрушение третьей угловой башни.
– Что там внизу за шум? – спросил он Талу, когда тот появился на площадке.
Едва воин начал рассказывать, в чем там дело, как лицо Сидона искривила гримаса отчаяния.
– Они разбили лестницу! – воскликнул он. – Значит, мы окончательно в ловушке!
– Не совсем так, дружище! – ответил Тала. – Я думал об этом еще раньше, чем наши враги догадались отрезать нам пути отступления вниз. В зале на втором этаже я нашел множество всяких канатов, которые отлично заменят нам лестницу. Нужно только продержаться до ночи.
– Но сумеем ли мы выбраться незамеченными? – недоверчиво спросил Сидон. – Вряд ли можно допустить, что крепость не охраняется.
– Я знаю окрестности как свои пять пальцев! – уверенно ответил Тала. – Ручаюсь, что под покровом ночи нам прекрасно удастся выбраться отсюда. Предоставь это дело мне, и все пройдет великолепно.
В этот момент их внимание привлекло оживление на борту стоявшей в гавани триремы.
– Ого! – сказал Тала, пристально всматриваясь вдаль, в сторону вражеского корабля. – Похоже, они хотят высадить на берег весь свой экипаж. Мне это нравится!
– Нравится? А мне нет!.. Проклятые карфагеняне, кажется, собираются раздавить нас еще до наступления ночи! – пробормотал Сидон.
– Ну, это им вряд ли удастся, – возразил Тала. – А что до триремы, то эта чистка может оказаться нам очень даже на руку. Если не найдем другого выхода, то попытаемся захватить корабль и на нем уйти от этого столь негостеприимного берега.
Остаток дня прошел сравнительно спокойно.
Гарнизон крепости, хотя и значительно подкрепленный людьми с триремы, не пытался предпринимать решительных шагов по отношению к осажденным, рассчитывая, очевидно, взять маленький отряд измором. Лишь изредка находившиеся во дворе крепости стрелки принимались осыпать башню тучей стрел, но всякий раз, убедясь, что они не наносят осажденным ни малейшего вреда, тут же прекращали обстрел.
Едва только солнце опустилось в море за горизонт, как Сидон с товарищами притащили наверх все канаты из оружейной и с лихорадочной быстротой принялись вязать их между собой.
