– Что это вы так оделись? – эхом повторила Венеция слова мажордома.
– Чем вам не нравится мой наряд? – слегка улыбнулся Роберт.
– Постыдитесь, – мягко упрекнула Венеция. – Маркиз Аргайлл должен всегда быть прилично одетым. Надеюсь, вас здесь еще никто не успел увидеть в таком виде?
– Я не способен жить по вашим стандартам, – буркнул Роберт.
Венеция улыбнулась и подошла к нему поближе.
– Ради вас я могла бы и понизить свои стандарты. Роберт отступил на шаг и сказал, улыбнувшись через силу:
– Разве я от вас этого требую? Да, чуть было не забыл! Вчера я купил пони для Колина. Его вам привели?
– Да. Это было очень мило с вашей стороны* Колин начал думать, что вы – его отец, которого он никогда не видел. А Гэвин прожил слишком недолго и не успел получше узнать своего сына.
– Что ж поделать? Никто не застрахован от несчастных случаев, – ответил Роберт.
Он надеялся, что Венеция не станет упоминать Луизу. Разговор о покойной жене вызывал в его памяти тяжелые воспоминания. Роберт никогда не понимал, как может Венеция спокойно говорить о своем собственном безвременно умершем муже.
– Мы с леди Гриффитс сейчас отправляемся на верховую прогулку по Гайд-парку. Не хотите составить нам компанию?
– В подобном одеянии я только буду смущать вас.
– Разве так долго переодеться? Я могла бы и подождать.
– У меня нет времени.
– Надеюсь, вы вернетесь ко дню рождения Колина? Мы хотим его отпраздновать.
– Мне бы не хотелось пропустить пятилетие своего племянника.
– А позже мы могли бы поехать на бал к Рэндольфам, – с улыбкой сказала Венеция.
– Увы, я уже получил другое приглашение. Улыбка на лице вдовы угасла.
– От своей любовницы? – В голосе прозвучали ревнивые нотки.
– Извините, – сказал Роберт, – но мне нужно поговорить с отцом.
Он повернулся, намереваясь подняться на второй этаж, но Венеция преградила ему дорогу:
– Прошло уже четыре года со дня смерти моей сестры. Когда вы, наконец, перестанете ее оплакивать?
Роберт долго смотрел на родственницу. Потом мрачно сказал:
– Один из нас все же должен отдавать дань умершим!
Не сказав больше ни слова, он поднялся наверх.
Боже праведный! Оставит ли его когда-нибудь в покое эта особа?! Роберт думал об этом, пока не остановился перед дверью кабинета отца, и вошел, не постучавшись. Некоторое время он пристально смотрел на старого джентльмена, сидевшего за огромным столом красного дерева.
Глядя на отца, Роберт заметил, что тот сильно постарел, после смерти Гэвина.
Через высокие окна в комнату проникали лучи заходящего солнца. В стене справа от входной двери располагался камин, облицованный мрамором. Над ним – портрет покойной матери Роберта. Вдоль стен тянулись шкафы и полки с книгами, а чуть выше – длинный ряд портретов всех глав семьи Кэмпбелл, начиная чуть ли не с древнейших времен. Впрочем, некоторые из родственников были запечатлены на холстах совсем недавно. Так приказал отец. За большие деньги он нанял талантливого художника, который восстановил лица предков по хранившимся в архивах семьи описаниям и письмам.
