— А вы умеете танцевать? — вдруг спросил он.
Элизабет уперлась ладонями в грудь Рандольфа, но не оттолкнула его.
— Мне мало приходилось заниматься танцами.
Руки Рандольфа, обнимавшие Элизабет за талию, скользнули ниже и обхватили ее бедра.
— Зачем вы надели пояс верности? — резко спросил он. — От кого вы собираетесь защищаться, Элизабет? От неизвестных разбойников или от меня? — В голосе Рандольфа прозвучали ноты обиды и раздражения.
— На всякий случай, — просто ответила Элизабет.
Рандольф еще крепче обнял ее и стал целовать в губы. Она попыталась уклониться, но почувствовала за спиной ствол сосны. Прижавшись к дереву, Элизабет закрыла глаза и ответила Рандольфу нежным долгим поцелуем. Предсказание гадалки начинало сбываться: ту женщину, которая, по ее словам, уже отдала свое сердце Рандольфу, он держал сейчас в объятиях, и она отвечала ему взаимностью.
От поцелуя у Элизабет закружилась голова. Она сильнее прижалась спиной к дереву и положила голову на широкое плечо Рандольфа. Ей казалось, что вся природа наполнена такой же страстью любви, какую она только что испытала.
Как же ей поступить? Отвергнуть человека, который любит и всем сердцем желает ее, или признать его победу, присоединившись к клану Макквинов? Элиза бет знала, что клан Макквинов, вождем которого является Рандольф, считается одним из самых больших, влиятельных и преуспевающих в горной Шотландии. Если бы она вышла замуж за Рандольфа, он обеспечил бы счастливое будущее ей и ее детям, но какое приданое может принести ему Элизабет? Несколько породистых лошадей и похвалы от двух враждующих королей?
Больше у нее ничего не было.
— О чем вы задумались? — озабоченно спросил Рандольф. — Элизабет, очнитесь и перестаньте думать!
В голосе Рандольфа Элизабет послышались приказные ноты.
— Вы запрещаете мне думать?
— Я прошу, а не запрещаю!
Элизабет Гордон хотелось о многом рассказать Макквину, но портить печальными размышлениями такой праздничный и веселый день не решилась. Пусть эти мысли и прекрасные волнующие воспоминания о ее встречах с Макквином останутся при ней. Элизабет будет помнить о них всегда, и они помогут ей в дни печали и одиночества.
Элизабет прижалась к Рандольфу, и он так сильно сжал руками ее плечи, что она чуть не вскрикнула от боли.
— Наверное, нам пора возвращаться. Кажется, весь праздник мы провели в объятиях друг друга, — проговорила Элизабет, улыбнувшись.
Рандольф, не обращая внимания на ее слова, отступил на несколько шагов и, скрестив руки на груди, вдруг резко спросил:
