– Это когда мы прятали «сокровище» – старую бижутерию наших мам – и убеждали тебя, будто нашли карту с указанием, где зарыто настоящее сокровище?
Дирк громко рассмеялся, его смех проник в самую глубину сердца Тины.
– Какими же сорванцами вы были. Вы ни к чему не могли относиться серьезно.
И, порой соглашаясь друг с другом, порой споря, они предались воспоминаниям. Солнце склонилось к горизонту и коснулось поверхности моря. Они замолчали и стали следить, как вслед за закатом постепенно наступает темнота. Зачарованная красотой этого зрелища, Тина зябко повела плечами. Дирк немедленно забеспокоился.
– Пора, детка. Надо возвращаться домой.
Не снимая руки с ее плеча, Дирк повел ее к машинам.
– Не превышай скорость. – С усмешкой он усадил ее на водительское место. – Если ты намотаешь эту груду металла на столб, тебя придется вытаскивать с помощью консервного ножа.
– Очаровательная перспектива, – наморщила нос Тина.
– Нет. – Его грубоватый тон заставил ее взглянуть ему в лицо. – Ужасная. Веди машину осторожно.
Резко повернувшись, Дирк пошел к своей машине. Тина в изумлении смотрела ему в след.
Это изумление не покидало Тину всю дорогу до дома. Тина послушно и осторожно следовала за автомобилем Дирка и мечтательно улыбалась воспоминаниям, вызванным их разговором.
Погруженная в прошлое – их общее прошлое, – она припарковала машину и поспешила присоединиться к Дирку, скользнув под его протянутую руку; казалось, между ними никогда не было никаких ссор.
Так приятно было ощущать его близость. Как же они потеряли то драгоценное чувство товарищества, которое возникло между ними с первой встречи?
Эта мысль нарушила ее спокойную умиротворенность. Она точно знала, как они потеряли то чувство. Дирк взял всю ее любовь, а затем безжалостно отказался и от нее, и от самой Тины.
Осторожно освободившись от его руки и скрывая вновь пробудившуюся горечь, она стала суетливо вешать их верхнюю одежду в маленький шкаф в вестибюле и, покончив с этим, молча направилась к лестнице.
– Эй, детка! – воскликнул удивленный Дирк. – Куда же ты? А я хотел приготовить тебе чашку чая.
А как насчет сочувствия? Тина остановилась на третьей ступеньке и через плечо посмотрела на него.
– Я спущусь через минуту, только умоюсь. – Как она ни старалась, ей не удалось скрыть холодка отчуждения, закравшегося в душу.
– Тина? – Острый взгляд Дирка подмечал больше, чем ей хотелось. – В чем дело? Что случилось?
– Да ничего! – Тина понимала, что опять готова сорваться; с этим необходимо было справиться. – Честное слово, ничего. Я просто хочу освежиться. Ты… ты иди и поставь чайник. Я вернусь через минутку, – последние слова она произнесла, уже поспешно взбегая по лестнице.
