Но одновременно с этой мольбой губы его опять нашли рот Тины, а рука властно легла на ее грудь.
Прикосновение его пальцев к груди было подобно факелу, поднесенному к сухой древесине. Все тело Тины запылало огнем. Реальность исчезла, в ней поднялась волна страсти, и, слепо повинуясь чувствам, Тина потеряла контроль над собой.
Ее руки дрожали от жажды прикоснуться к нему. Тина судорожно пыталась расстегнуть пуговицы его рубашки и наконец со вздохом удовольствия почувствовала теплую кожу под шелковой материей. И ощущение ее пальцев на своем обнаженном теле лишило Дирка последних остатков самообладания.
Издав звук, похожий на рычание, Дирк схватил Тину на руки и понес к узкой кровати с пологом. У самой кровати он, словно в знак предостережения, отпустил ее – так, что она скользнула вдоль всего его напрягшегося, возбужденного тела.
– Ты все еще можешь остановить меня, любовь моя, если хочешь.
Его теплое дыхание коснулось ее уха, и Тина задрожала. Ощутив ее реакцию, Дирк, сдаваясь окончательно, застонал.
– Я не причиню тебе боли, дорогая.
Осторожно и нежно Дирк снял одежду, которая разделяла их жаждущие соединения тела. Когда они наконец оказались совершенно нагими, взгляд Дирка выразил восхищение совершенством ее тела.
– Ты так красива, – с трудом выдохнул он. – Я всегда был уверен, что ты станешь красавицей.
И, не приближаясь, он протянул к ней руки.
– Иди ко мне, любовь моя… если ты все еще хочешь.
Тина не колебалась ни секунды. Ее карие глаза излучали любовь. Она шагнула в его объятия, обвила руками тонкую талию и прижалась к нему всем телом.
Они медленно опустились на кровать, и прикосновение теплой кожи Дирка помогло Тине отбросить последние сомнения.
Постанывая под сладкозвучную песню без слов, Тина покачивалась под напряженным телом Дирка, вспыхивая желанием от звуков его охрипшего голоса.
– Не спеши, дорогая, не торопись.
Он жадно целовал ее лицо, шею. Затем потянулся языком к соску. Когда его губы сомкнулись, Тина вскрикнула от восторга.
– Ты такая гладкая здесь, – говорил он, лаская пальцем округлость ее груди, – и такая возбуждающе твердая здесь. – С нежной страстью он покусывал твердый сосок. – Я хочу целовать тебя, кусать тебя, ощутить языком каждый дюйм твоего тела.
Нашептывая это и выполняя свои желания, он доводил ее до исступления, покрывая поцелуями от груди до кончиков пальцев ног.
И все это время он отдавал дань совершенству ее стройного шелковистого тела словами, которые свидетельствовали о долго подавляемой страсти.
