Последнее обстоятельство особенно тревожило Эвелин.
Ее отец, лорд Чезвик, проиграл все, что у них было, до последнего пенни; при этом большую часть расписок он давал именно этому человеку, Люсьену Дюферону, Потеряв голову от проигранной во время последней игры суммы, ее отец обвинил Дюферона в мошенничестве и сегодня на рассвете должен встретиться с этим метким стрелком для выяснения отношений на пистолетах.
Эвелин не должна была, просто не могла этого допустить.
– Ваш отец должен мне крупную сумму денег. – Люсьен взял со столика бокал и сделал глоток, устремив на нее взгляд поверх края бокала.
Она приняла горделивую позу, как учила ее мать.
– Я осведомлена об этом, мистер Дюферон.
– Кроме того, он оскорбил меня. – Люсьен с негромким стуком поставил бокал на место. – Назвал меня мошенником.
– Но он послал вам свои извинения. – Эвелин не смогла скрыть назидательные нотки. – Джентльмен принял бы их.
– Несомненно. – Веселое оживление промелькнуло в лице Люсьена. – Джентльмен принял бы. Но ведь и вы, мисс Стоддард, и я знаем, что я не джентльмен.
Она вздернула подбородок еще выше.
– Джентльмен – это тот, кто поступает как джентльмен.
– Пожалуй. – С понимающей улыбкой Люсьен довольно долго и внимательно изучал девушку, затем вновь потянулся к бокалу.
Сердце Эвелин оборвалось, но она старалась не показать своего страха.
– Означает ли это, что вы по-прежнему хотите драться с ним?
– Это зависит...
– От чего?
– От вас.
Низкий бархатистый звук его голоса вызывал неожиданно накатывавшие волны дрожи где-то в нижней части ее живота.
– От меня? – насмешливо бросила она. – Каким образом? Ведь не хотите же вы на рассвете встретить меня на месте дуэли?
– Почему бы и нет, мисс Стоддард, – усмехнулся Люсьен, – если бы для этого вам пришлось остаться здесь на ночь.
Распутник! Прилив горячей крови окрасил ее щеки.
– Я леди, мистер Дюферон, а не театральная танцовщица. Была бы вам весьма признательна, если бы вы вели себя со мной подобающим образом.
– В жизни не следил за своими манерами. – Он вытянул руку с бокалом. – Вон дверь, если угодно.
Эвелин была обескуражена.
– Мы говорили о моем отце и о размере его долга.
– Неужели? – Рассмеявшись, Люсьен допил коньяк и поставил бокал на стол. – Ваш отец, моя дорогая, должен мне три тысячи фунтов. Каким образом вы собираетесь расплачиваться?
Три тысячи фунтов! Эвелин побледнела. Как можно проиграть так много? Люсьен помолчал, затем снова спросил:
– Так что же?
–У меня есть деньги, правда, не так много, – призналась она, проталкивая слова через непослушные губы. – Я не ожидала, что сумма окажется столь огромной.
