— У меня началось нагноение. Сириец отсек бесполезный мешочек, висевший между моими ногами, и зарыл меня в раскаленный песок, чтобы остановить кровь.
И без того бледная кожа Меган стала мертвенно-бледной.
— Я больше не помню той боли.
Уголок рта нервно дергался. В глазах стояли ослепительно желтое солнце и алые ручейки крови.
— Зато помню, что рыдал, как девчонка. И хотел умереть… но мне не позволили.
— Я рада, что ты не умер, — чуть слышно прошептала она.
Теперь он тоже был рад.
— Я не мог заставить себя сообщить родным о своем возвращении, — неожиданно признался он.
Но в ее глазах по-прежнему не было осуждения.
— Они считают тебя мертвым?
— Уж лучше так, чем знать, что сын и брат стал евнухом.
— Не желал, чтобы они узнали о случившемся?.. Они не отвернутся от тебя. Как можно?!
— Я самый младший в семье. У меня три старших брата и сестра. Я был любимчиком. И хотя прожил в Англии девять лет, не навестил родителей. Они умерли, не зная, что я жив. Я не поехал на их похороны
— Родным известно о твоем приезде?
— Да, позавчера я послал им записку. В тот день, когда он решил найти шлюху.
— Завтра я пошлю вторую, — бесстрастно сообщил он. — Мы встретимся за пятичасовым чаем, как полагается у англичан.
— Почему ты едешь к ним сейчас, против воли? — тихо допытывалась она.
Потому что собственная ненависть пугала его. Потому что настала пора примириться с собой. И Корнуолл казался подходящим местом для начала новой жизни.
— Мне пятьдесят три, а я не знаю, кто такой евнух, проживший сорок лет с именем Магомета на устах. Но я хочу получить все, что принадлежало бы Коннору. И кто же я по-твоему, Меган? Мохаммед или Коннор?
— Ты — тот, кого я крестила сегодня, — твердо ответила Меган.
Ему показалось, что тяжелый кулак с размаху ударил его в грудь.
— Вряд ли богов можно умилостивить французским конвертом, Меган.
— Возможно, но уже в мае это приношение даст немало пищи для догадок и размышлений.
Стоит ли думать о мае? Стоит ли думать о решении, которое придется принять не позже чем завтра?
— Обними меня крепче, — глухо попросил он и впервые за сорок лет произнес одно простое английское слово:
— Пожалуйста. Ляг со мной в постель и держи меня в своих объятиях всю ночь.
