— И ты веришь этому? — бесстрастно осведомился Мохаммед.
— Ну… эта история выглядит правдоподобнее, чем многие сказки.
Меган подняла глаза. Солнечные лучи беспощадно высветили тонкие линии, прорезавшие ее белую кожу.
— Разве в твоей стране нет подобных сказок? Аравия была пропитана ими — джиннами, гуриями, волшебными оазисами. Мохаммед собрался рассказать ей об Аравии.
— Иногда евнухи женятся, — выпалил он вместо этого.
Зеленые глаза остались безмятежно спокойными.
— Что ты имел в виду, когда упомянул, будто плоть евнухов, подобных тебе, может восстать? Разве есть и такие, которые… не могут этого?
Где-то чирикнула птичка, ручеек, звеня, бежал по камням. Все это казалось таким далеким… те годы, когда он был здоровым и нормальным… да и тот день, который все изменил.
— Существует три вида кастрации, — начал он. — Есть sandali, или castrati, У них удаляются и пенис, и яички. Их аккуратно отрезают бритвой, у некоторых удален только пенис. У подобных мне яички либо отрезаются, либо раздавливаются.
Он говорил, не повышая голоса, словно все это происходило с кем-то посторонним, словно совершаемые над людьми преступления считались не чудовищными, но чем-то вполне естественным. Вероятно, так оно и было в Аравии.
И только теперь в ее глазах появился давно ожидаемый ужас.
— Но как эти несчастные… облегчаются?
— Они мочатся через соломинку или садятся на корточки, как женщины.
— Значит, эти люди — мужчины, лишенные своего достоинства, — должны страдать без всякого утешения?
— Степень желания у евнуха соответствует возрасту, в котором он был оскоплен, — стоически продолжал Мохаммед, не в силах солгать и сказать, что евнух никогда не испытывает желания, потому что это было бы не правдой.
Испытывали. Даже те, кого искалечили в детстве. Даже те, кого называли sandali.
— И в каком возрасте ты…
Она осеклась, боясь произнести ненавистное слово.
— Меня кастрировали в тринадцать лет, — коротко пояснил он.
Он рано возмужал. В тринадцать на лице уже пробивались усики, и девушки посматривали в его сторону.
— Но те мужчины, которые теряли свое достоинство… Как они…
Можно было не договаривать. Он понял.
— Некоторые евнухи довольствуются тем, что доставляют женщинам наслаждение.
— Не могу представить, как можно заботиться об удовольствиях других, не имея возможности разделить его.
Однако она любила человека, отказавшегося прийти в ее постель.
— Евнухи, у которых нет ни пениса, ни яичек, женятся, — нерешительно признался он.
