Стиснув маленькие кулачки, безвольно опустив руки; она стояла перед ним, словно в ожидании приговора. Приговора евнуха. А ему мнилось, что она сжимает его сердце.
Меган, борясь с собственной уязвимостью, вызывающе вскинула подбородок.
— Я слышала, что гаремные невольницы прекрасны.
— Да, — согласился он. Между пальцами просачивалась вода, падая огромными каплями на деревянные планки пола. — Наложниц покупают за красоту.
Она настороженно смотрела на него, жаждала его одобрения, похвалы. Что видела она в его глазах? Его потребность в ее одобрении? Похвале?
— У тебя очень белая кожа, — проворчал он. — Такая кожа и зеленые глаза высоко ценятся в Аравии. Груди у тебя пухлые, бедра широкие, талия узкая. За тебя дали бы немалые деньги.
— Ни к чему лгать мне, сэр, я отлично знаю свои недостатки. Как уже было сказано прошлой ночью, я слишком стара для шлюхи. И искренне сомневаюсь, что какой-то мужчина захотел бы такую наложницу.
Слишком поздно Мохаммед понял, что невольно обидел ее.
— Прошлой ночью…
Она еще выше подняла подбородок, готовясь отразить еще более болезненные уколы.
— Прошлой ночью я боялся.
Невидимая тяжесть упала с его плеч. И мир не остановился после признания евнуха в нерешительности и страхе. Но Меган это не убедило.
Мохаммед отчаянно искал слова, способные успокоить ее.
— Прошлой ночью я понял, что моя потребность в женщине с возрастом не уменьшилась и что, глядя на тебя, ощущаю те же порывы, что и в юности, когда подсматривал за женщинами в гареме. И осознал, что даже в старости они меня не оставят. Заверяю, мадам, вы ошибаетесь, — искренне добавил Мохаммед. — Найдется немало мужчин, пожелавших бы видеть вас своей наложницей.
Ее подбородок не опустился, сомнение сверкнуло в затененных ресницами глазах.
— Лендз-Энд — маленькая деревушка. Я пришла к вам в надежде, что вы посчитаете, будто здесь нет других доступных женщин, и поэтому примете меня.
Посчитал бы он ее подходящей партнершей для постели, не приди она в его комнату? Ни ей, ни ему этого никогда не узнать.
— Я вынула губку, — поспешно выпалила она, словно предупреждая его ответ. Он вообразил, как его незащищенная плоть погружается в ее незащищенную плоть, и уже без того напряженный член вытянулся и отвердел еще больше.
Она не сводила с него пристального взгляда.
— Я могла бы выбрить волосы… если бы ты согласился мне помочь.
Его пальцы конвульсивно сжали губку, стук капель участился.
— Я не жду… и не желаю, чтобы ты выглядела или вела себя как наложница.
