Тележка легко покатилась по полу кабинета, мимо секретаря, миновала внешние двери, выехала в коридор. Дункан догнал ее, когда Ставрос остановился. Закрепившись на рельсах, можно было разогнать тележку так, что ни один человек не смог бы догнать ее, но Ставрос не стал этого делать. Он неторопливо ехал рядом с Дунканом.
– Первое, – сказал Ставрос, – больше никакой библиотеки. – И когда Дункан попытался было протестовать:
– Там ты будешь все время попадаться на глаза регулам, а мне это не нужно. Ученые с «Флауэра» отыщут все, что тебе необходимо, достаточно лишь описать это. Ты понял меня?
– Нет, сэр.
Некоторое время они шли молча, дожидаясь, пока попавшиеся им навстречу регулы не пройдут мимо; затем свернули за угол в ведущий наверх коридор.
– Я хочу, чтобы ты, – сказал Ставрос, – как можно больше времени пропадал на «Флауэре». Держись от регулов подальше. Свою навязчивую идею разрабатывай через посредников, и напиши мне подробный отчет – полный, на этот раз.
Дункан остановился.
– Я все еще не понимаю вас.
Ставрос накренил свою тележку и поднял глаза, чтобы взглянуть на него.
– Ты не ослышался. Я хочу, чтобы ты выложился весь и подготовил мне полный отчет о мри. Любые полномочия, какие захочешь, если только это не касается самих мри.
– Какой мне от этого толк? – спросил Дункан. – Я не ученый.
– То, что ты пережил, – проговорил Ставрос, – делает этот отчет бесценным. Не для исследователей, конечно, а для меня.
– Вы не могли бы объяснить это поподробнее?
Ставрос нахмурился.
– Я тебе кое-что расскажу, Дункан. Выслушай меня. Я не разделяю твоего энтузиазма по сохранению мри как расы. Они были вселенской чумой, бичом, в лучшем случае – анахронизмом среди более мудрых рас. Но не мы, регулы… и не ты, Дункан, виновны в гибели их расы. Они вымирают потому, что не хотят постигать какой-либо иной жизненный путь. Нет милосердия, нет тюрем, нет переговоров или компромисса: для них есть лишь черное и белое, серый цвет им просто незнаком. Я не виню их за это; но их жизненный путь – это разрушение, и теперь, когда нет войны, они умирают: закон природы, если хочешь – я здесь не при чем. Попробуй доказать мне обратное, если сможешь. И будь осторожнее с ними. На самом деле они могут оказаться совсем не такими, как запомнил ты в своем бреду. И, в конце концов, эти двое мри кого-нибудь убьют: себя – непременно; скорее всего, тебя, и, может быть, кого-нибудь еще.
– Тогда мне необходим доступ к ним!
