Они объехали холм и увидели стадо оленей, которые кормились там с подветренной стороны. Это была первая удача, которая выпала ему за несколько дней. Он взялся за лук.
Но прежде чем Вейни успел натянуть его, яркая вспышка света подобно молнии соскользнула с вытянутой руки Моргейн, и олень тут же свалился замертво. Остальные убежали.
Моргейн показала рукой, что им нужно повернуть направо.
— Там есть пещера, где можно найти приют. Я уже пользовалась ей раньше. Только прежде захвати с собой оленины. Она, я думаю, нам пригодится. Даже за самой маленькой охотой должен следовать приятный заслуженный отдых.
И она направилась вверх по склону. Он же достал нож и приготовился выполнять просьбу, хотя и не очень любил заниматься разделкой туш. Он обратил внимание на то, что на теле оленя нигде не было видно ран, и только небольшие капли крови, вытекавшие из ноздрей, окрашивали белый снег. И вид этой красной крови на белом снегу мгновенно разбил сон и заставил трепетать все его существо. Ему не нравился подобный способ убийства. Казалось, животное глядит на него широко открытыми глазами, продолжая находиться в глубоком сне, подобном тому, который только что охватывал его самого.
Он оглянулся через плечо. Моргейн стояла на гребне холма, держа в руках поводья, и поджидала его. Первые хлопья снега пронеслись в воздухе вместе с усиливающимся ветром.
Вейни вонзил нож в тушу, отвернувшись, чтобы не видеть этих широко открытых глаз под ветвистыми рогами.
Огонь пылал в невысоком пространстве около выхода из пещеры, воздвигая стену теплого воздуха между ними и снежной метелью. Вейни не хотел есть это мясо, хотя от голода, мучившего его уже несколько дней, болели суставы, а последнее напряжение даже вызвало противную дрожь во всех мышцах. Его сил хватало лишь на то, чтобы сидеть и ловить мясной запах. Когда же Моргейн закончила готовить этот случайно подвернувшийся ужин и протянула ему кусок, тот уже не показался Вейни чем-то отличным от обычного мяса и выглядел так аппетитно, что пустой желудок заставил его отбросить все былые колебания. Человек не должен променивать свою душу на небольшой кусок оленины, но ведь так или иначе, а зверь-то был убит.
Незаметно наступила ночь. Через теплый барьер пробивались отдельные снежные хлопья, подгоняемые порывами ветра. Снаружи две лошади, лошадь колдуньи и обычный гнедой, стояли рядом, вздрагивая под резкими и злобными порывами ветра. Когда горячая оленина наконец-то наполнила желудок Вейни и слабость стала понемногу отступать, дрожь — стихать, а силы — прибавляться, он собрал немного зерна, которое оставил от ужина, и вышел из пещеры, чтобы разделить его между лошадьми. Серый, наиболее излюбленная масть лошадей в земле Бейн, как говорилось в песнях и легендах, стал обнюхивать его руки так же охотно, так же дышал на них теплом, как и его собственный маленький мерин. Красота серой лошади тронула сердце Вейни. На какое-то мгновенье он забыл все дьявольское зло, окружавшее его, поглаживал бледно-серую гриву и вглядывался в большие оживленные глаза. Он подумал (все нхи всю жизнь разводили животных), что потомство этой лошади украсило бы любой табун: эта порода была широко распространена во времена последних Верховных Королей Эндара. Но вот уже давно не было Верховных Королей, и слава этой породы прошла вместе с их славой.
