Для Сайласа это было последней каплей. Он угрожающе придвинулся к страховому агенту.
– Послушайте, Уиттлз! Мне не нравится ваш тон. Мне не нравятся ваши намеки. Мне не нравятся ваш галстук и ваша прическа. Короче, убирайтесь ко всем чертям!
На лице страхового агента было трудно что-либо прочесть. Пожав плечами, Уиттлз удалился.
– Спасибо, Дэни, – тихо произнес Сайлас, когда тот скрылся из виду.
– Не за что, – так же тихо отозвалась она. – Но ты уверен, что поступил правильно, послав его к черту? Теперь тебе уж точно страховки не видать!
– Заплатят как миленькие! – усмехнулся он. – Я этого так не оставлю – найму адвоката, они у меня еще попляшут! А нет – я и без их вонючей страховки возмещу ущерб.
Следователя полиции Сайлас, разумеется, не мог послать к черту, и ему пришлось отвечать на все вопросы. Впрочем, в отличие от Уиттлза следователь вел себя корректно и никаких намеков не делал.
Вернулись они домой уже затемно. Сайлас был мрачнее тучи. Дэни делала все, чтобы хоть как-то его поддержать, и один раз все же заставила улыбнуться, когда он спросил:
– Ты знаешь, что ложные показания уголовно наказуемы?
– Какие ложные показания? – удивилась Дэни.
– Ты сказала, что провела со мной ночь. Ночь ты со мной не проводила, только день – ночью ты спала. Откуда тебе известно, что я делал в это время?
– Работал за компьютером.
– Как тебе удалось об этом узнать? – удивился он.
– Я заходила к тебе. Точнее, хотела зайти.
– Почему же не зашла?
– Потому что ты был… – Она смущенно потупилась.
– Не одет? – улыбнулся он.
– Да. Ты сидел за компьютером совершенно голый!
– Нашла чего смущаться! – снова улыбнулся он.
– Это было еще до того… – Дэни покраснела.
– Что краснеешь? Жалеешь о том, что случилось? Боишься, что тебя осудят в твоем пуританском Айдахо?
– Я из Огайо.
– Не важно. Как они узнают? Не станешь же ты кричать об этом на каждом углу… Что до меня, то готов поклясться, что никому не скажу.
– Я тебе верю.
– Не сомневаюсь. А кто еще знает? Разве что Уиттлз… и, может быть, еще Моррис…
Дэни рассмеялась и вдруг посерьезнела. Нет, она ни о чем не жалела. Впервые в жизни она наконец поняла, какая восхитительная вещь – секс, впервые почувствовала себя привлекательной и желанной.
Но дело было не только в этом. Дэни избавилась от комплекса, мучившего ее уже много лет. Раньше связь с Томасом – если это можно назвать связью – вполне устраивала ее, и Дэни ничего не хотела менять, потому что эти отношения ее ни к чему не обязывали. Томас ничего от нее не требовал – ни любви, ни руки и сердца, ни даже секса. И хотя Дэни это устраивало, в глубине сознания она чувствовала, что какая-то она не такая. А в чем дело, понять не могла. И это, пожалуй, было хуже всего. Но теперь благодаря Сайласу она изменилась. Разве можно об этом жалеть?
