– Дэни! Что случилось?
– Как ты мог, Сайлас?! Как ты мог?!
– О чем ты, Дэни?
– Ты воспользовался моей слабостью…
– Ты с ума сошла? Что за бред?
Но Дэни, проскочив мимо него, пулей пролетела наверх, в свою спальню, и через минуту оттуда донеслись громкие рыдания.
Какое-то время Сайлас стоял как вкопанный. Затем пожал плечами и отправился в свою спальню. Хватит с него приключений, по крайней мере сегодня. Если Дэни снова увидит чудовищ, пусть сама защищается.
Магнитофон снова сотрясал весь дом. Дэни, правда, уже закончила ту часть работы над книгой, которую планировала на сегодня, но грохот музыки все равно ее бесил. Точнее, не столько сам грохот, сколько то, что Сайлас делал это нарочно, чтобы позлить ее. Дэни твердо решила не подавать виду, но злость разбирала ее. Она попыталась было заняться поисками пресловутого сокровища, но все валилось из рук. Наконец, отчаявшись, Дэни решила прогуляться, чтобы хоть немного отвлечься и заодно посмотреть на тот самый баньян, о котором рассказывала Айна Джаспер.
От дома Морриса к дому Айны была протоптана тропинка, что удивило Дэни. Вряд ли Моррис бегал каждый день к своей бывшей жене, чтобы одолжить коробок спичек…
Легкий ветерок, приятно обдувавший лицо, пение птиц, тихий шелест огромных пальмовых листьев действовали умиротворяюще, и вскоре Дэни немного успокоилась. На небе снова сгущались тучи, предвещая грозу, но не раньше, чем часа через два.
Дэни никогда не видела баньянов, только читала о них. Зрелище, открывшееся ей, оказалось более впечатляющим, чем она ожидала. Трудно было поверить, что эта роща в несколько десятков стволов на самом деле всего одно древо.
Дэни села на землю у одного из стволов, прислонившись к нему, и стала смотреть в небо сквозь густую сеть ветвей. Теперь Дэни поняла, почему к баньяну вела тропинка. Живи она здесь, тоже приходила бы сюда каждый день. Дэни ощущала себя словно в некоем величественном храме, созданном самой природой. В этом было что-то волшебное, наполнявшее душу покоем…
Но окончательно успокоиться Дэни так и не удалось. И дело было даже не в том чисто физическом дискомфорте, который ощущаешь, когда тебя почти довели до оргазма и в самый неподходящий момент помешали. (Что такое оргазм, Дэни до сих пор знала лишь понаслышке, но, наверное, это и было то блаженное ощущение.)
Как ни злилась Дэни на Сайласа, в том, что случилось, она винила только себя. Пусть она не провоцировала Сайласа – все фактически делал он сам, – но ведь и не противилась ему.
