– Какое мне дело до этого? – сказала надменно испанка.
– Ежегодно дон Дьего приезжал к тебе на несколько дней, что он исполнял вначале только из повиновения твоему отцу, но потом дружба превратилась в любовь.
– Да, ты имеешь верные сведения, – перебила страстно молодая девушка.
– Не говори об этом, – воскликнул вождь, сердито топнув ногой.
– А почему же не должна я об этом говорить? Почему не сознаться мне в любви, которой я горжусь и которую дон Дьего разделяет?
– Дон Дьего прибыл уже дня два назад в Санта Роза, – продолжал Овициата, – он прибудет ко мне с поручениями от чилийского правительства.
– Каким образом узнал ты это? – спросила молодая девушка с удивлением.
– Я знаю все, – сказал надменно вождь. – Я знаю также, – продолжал он, – я знаю, что возвратившись в Санта Роза, он должен жениться на тебе и все уже приготовлено к вашему бракосочетанию.
– Это правда, – с энергией произнесла Мерседес.
– Но ты, молодая девушка, пренебрегшая моею любовью, которая подобно ребенку играла с тигром и рискнула пройти в его логово, не знаешь того, что в одно время с тобой дон Дьего схвачен моими воинами и находится в моих руках и что через час он умрет!
– Ты не посмеешь!
– Дитя, я смею все; что значат для меня права людей, что значит для меня его качество посланника? Я не испанец, я дикий и свирепый индеец. Я овладел моим врагом, и он умрет. Взгляни, – добавил он, заставляя молодую девушку, которую эти последние слова ужаснули и которая, зарыдав, закрыла свое лицо руками, повернуть голову в ту сторону, в которую он указывал, – взгляни, вот идет твой жених!
И действительно посреди толпы индейцев шли обезоруженные Дьего де Лара и Перикко; они появились в просеке.
– Ах! – воскликнул Овициата с торжеством, которого невозможно передать. – Наконец-то я могу отомстить!
Потом, возвысив голос:
– Затрубите в раковину, – сказал он, – для того, чтобы собрать воинов, и приведите пленников.
Через несколько минут все индейцы были вооружены и окружали вождя.
Утренняя заря начинала позлащать верхушки деревьев красноватым светом, который появился на горизонте как предвестник солнечного восхода.
Когда дон Дьего был приведен индейцами, захватившими его, и подошел к великому техюэльскому вождю, он оглянулся кругом гордо и спокойно; но вдруг его лицо побледнело; дрожь ужаса пробежала по его членам, и он с отчаянием закричал:
– Мерседес! Мерседес! Моя возлюбленная, ты также попала в руки этих негодяев!
И сделав необыкновенное усилие для того, чтобы разорвать веревки, которыми он был связан, он хотел броситься к своей невесте; но после непродолжительной борьбы дикари, окружавшие его, овладели им и лишили его возможности двигаться:
