Изумленная девушка молча вскинула на него глаза.
— Поклянись!
— Я клянусь, — голос её сорвался.
— Может случиться, что настанет такой день, когда ты начнешь сомневаться во мне. Прошу тебя, всегда верь, что я люблю тебя. До тебя могут докатиться грязные сплетни, порочащие мое имя. Как бы это ни было ужасно, как бы чудовищно не звучало то, что ты можешь узнать, прошу, приди ко мне и я все объясню. Дай мне шанс оправдаться. Или, по крайней мере, сознаться во всем. В любом случае, обещай, что дашь мне эту возможность, Рея. Никогда не пытайся сбежать прежде, чем поговоришь со мной, — он почти умолял её. Много позже она вспомнила, как странно звучал его голос, когда он требовал от неё клятвы верности.
— Я никогда не покину тебя, Данте, любимый! — беспомощно повторяла она, стараясь успокоить его. Сегодня она впервые увидела совсем другого Данте Лейтона, не гордого и не высокомерного, как всегда. Немногим, кроме нее, довелось видеть его таким.
— Ах, как легко тебе обещать это сейчас, но что будет потом? — пробормотал он, накрывая её губы своим ртом и жадно упиваясь знакомым восхитительным вкусом.
Ласковые девичьи руки зарылись в его густых волосах и Рея ответила на его пламенный поцелуй, чувствуя, как глубоко в ней поднимается горячая волна страсти. Вот так всегда, обреченно подумала она, а его жадные руки между тем скользнули вниз, знакомым движением обхватив упругие выпуклости её корсажа. Она никогда не умела сопротивляться ему. И могла ли она думать о чем-то, когда он вот так касался её, ласкал взглядом её тело, занимался с ней любовью. Когда они были вместе, весь остальной мир переставал существовать.
К величайшему их сожалению, остальной мир, однако, думал иначе и не желал, чтобы о его существовании забывали. Чей-то громкий, настойчивый стук в дверь вторгся в сознание Реи, вернув её к действительности. Она с трудом заставила себя оторваться от горячих, требовательных губ Данте.
— Кто-то стучится в дверь, — попыталась она втолковать ему, но распаленный любовник явно не слышал её.
— Проклятый идиот может подождать, — бормотал Данте, не в силах заставить себя остановиться из-за какого-то болвана, настойчиво требующего его впустить. По крайней мере, хотя бы не сейчас, когда ему только что удалось спрятать лицо в душистой гриве ослепительно-золотых волос Реи, которые он высвободил из причудливой прически и распустил по мраморным плечам девушки.
— Данте! Ну, пожалуйста! — умоляюще прошептала Рея. Она вся трепетала, чувствуя, как его горячие губы скользят вдоль округлостей пышной груди, чуть приоткрывшейся из-за разошедшейся шнуровки корсажа. Стук в дверь становился все громче.
