Пока доверие восстанавливалось, я смог лучше усвоить то, что мне требовалось узнать о взаимоотношениях.
Моя проблема состояла в следующем. Мне хотелось, чтобы все было по-моему. Переживания Терезы казались лишенными оснований. Когда ее что-то огорчало или она просто была менее дружелюбно настроена, я отправлялся в мою «пещеру» и дулся, многие дни скрывая мою любовь. Потом, стоило мне выйти из убежища, вел себя так, словно ничего не случилось. Я постоянно оставлял Терезу с чувством неудовлетворенности. Мы ссорились, я уходил, и снова ничего не было сказано.
Нежелание Терезы поверить заставило меня доказать ей, что я могу вести себя иначе. Я понял: как только все шло вопреки моему желанию, я просто замыкался в себе и вел таким образом, будто не люблю ее. Хотя я до сих пор замыкаюсь в себе и укрываюсь в моей «пещере», однако, выходя оттуда, становлюсь внимательным, нежным и снова завожу разговор. У меня находится время на то, чтобы понять точку зрения Терезы.
Благодаря новому пониманию причин недоверия Терезы ко мне я показал ей на деле, что люблю ее. Тереза смогла постепенно открыться мне навстречу и снова полюбить меня. Сейчас мы так счастливы. И я просто здорово себя чувствую, потому что знаю — у меня хватит сил стараться, чтобы все так и оставалось».
Давай просто будем друзьями
Уилл объясняет: «Моя подруга Сара решила, что хочет сохранить со мной только дружеские отношения и будет встречаться с другим мужчиной. Я не знал, что делать. Следовало ли мне просто улыбнуться, поджать хвост и убраться прочь или сделать что-то еще? Может, предполагалось, что я должен рассердиться и начать сражение за ее любовь? Я был совершенно сбит с толку. Мне-то казалось, что я все делаю правильно.
После того как я прочитал книгу «Марс и Венера вместе и навсегда», я понял, что был
Саре слишком близок. В наших отношениях все внимание было постоянно сосредоточено на мне. Я приходил к ней и рассказывал о том, что происходит в моей жизни, то и дело звонил. Мне думалось, что этого хотят женщины, и того же хотел сам.
Мне кажется, я на своей шкуре узнал, что мистер Чувствительность может стать настоящим холодным душем.
Мне кажется, я на своей шкуре узнал, что мистер Чувствительность может быть настоящим холодным душем. Вместо того чтобы отправиться к Саре и поделиться с ней моей болью и одиночеством, я решил попытаться излить свои ощущения на бумаге. Как вы предлагаете, всякий раз, как я начинал по ней скучать, я писал письмо, выражая гнев, печаль, боль, страх и чувство вины. Описав мои отрицательные эмоции, я сосредотачивался на выражении понимания, прощения и любви. Это не только дало мне облегчение, но и помогло наконец понять, насколько эгоцентричным и требовательным я был. В наших отношениях не оставалось места для чувств Сары.
