Живо представив то, о чем рассказала королева, Джослин невольно поежилась. По ее спине пробежали мурашки от ужаса.
— А что произошло потом? — осторожно спросила она.
— Король пришел в такую ярость из-за дерзкого поведения сэра Лайма, что приказал заточить его в Бьюкамп Тауэр, тюрьму, из которой почти никто не выходил живым. Туда сажают только за очень серьезные провинности.
Сама того не осознавая, Джослин судорожно сцепила руки от напряжения.
— И его заключили в башню?
Королева добродушно улыбнулась.
— Нет. Но только благодаря моему вмешательству. Я уговорила мужа все-таки пощадить сэра Лайма.
— Вы?! Но почему?
Филиппа вздохнула.
— Сэр Лайм — хороший человек и привлекательный мужчина. Разве вы не согласны со мной?
Вопрос королевы застал Джослин врасплох.
— Я… видимо, вы правы…
— Разумеется. Возможно, сейчас вы не замечаете этого. Но со временем, когда вы лучше узнаете его, вы поймете, что я права.
Джослин затаила дыхание: она уже знала, насколько брат ее мужа был привлекателен. Как ей не хотелось заглушить воспоминания, ее память упрямо хранила образ Лайма Фока, склонившегося над ней. Казалось, она до сих пор чувствовала волнующее прикосновение его губ и тепло его тела, прижавшегося к ее телу.
— Не могу поверить, что вы, Ваше Величество, заступились за него только потому, что его внешность произвела на вас благоприятное впечатление.
— Я вступилась за него не поэтому. Как я уже говорила, я прониклась к сэру Лайму сочувствием. Но я осуждала его за то, что он дал волю гневу.
— И король простил его?
— Да, муж исполнил мою просьбу. И впоследствии я убедилась, что поступила правильно. Я познакомилась с сэром Лаймом ближе и поняла, что он благородный и порядочный человек, за спиной у которого годы боли и страданий, человек, отчаянно нуждающийся в понимании. — Филиппа задумчиво провела пальцем по складке юбки. — У него действительно вспыльчивый характер, леди Джослин, но, мне кажется, это его единственный недостаток.
Значит, и королева тоже убеждена, что ей, Джослин, не стоит бояться Лайма Фока? Но почему же тогда ей никак не удается избавиться от страха? Даже после всего случившегося сегодня одно упоминание о незаконнорожденном сыне барона Монтгомери Фока вызывало в ее душе беспокойство. Боже, разве можно забыть, как он ворвался в Розмур? Словно дьявол, готовый разрушить ее маленький мирок. Да, дьявол, которого король поставил за ее спиной и чья тень будет омрачать всю ее жизнь.
— Я совершенно уверена, — продолжала Филиппа, — что сегодня сэр Лайм так же благороден и честен, как и семь лет тому назад.
