* * *
Но что за тень там показалась? Откуда взялся этот скользящий по воде призрак? Какой-то рыбак медленно греб, сидя в небольшой лодке, а на ее носу стоял Ларсан! Ошибиться было невозможно, немыслимо! Узнать его не составляло труда. А чтобы никто не сомневался, что это он, Ларсан принял вызывающе-грозную позу, которая лучше всяких слов говорила: «Да, это я!» Да, это был он, Большой Фред! Лодка с неподвижной фигурой медленно двигалась вокруг форта. Пройдя под окнами Квадратной башни, она взяла курс на мыс Гарибальди, к каменоломням в Красных Скалах. Скрестив руки на груди и повернувшись к башне, человек стоял, словно дьявольское наваждение, пока ночь медленно и незаметно не приблизилась к нему сзади и не скрыла его под своим невесомым покровом.
Опустив глаза, я увидел во дворе, у парапета рядом с дверью в Квадратную башню две тени. Более высокая из них, казалось, удерживала другую и о чем-то ее умоляла, а та словно старалась вырваться и броситься по направлению к морю. Послышался голос г-жи Дарзак:
— Берегитесь! Он устроил вам ловушку. Я запрещаю вам покидать меня сегодня вечером. Голос Рультабийля ответил:
— Он обязательно пристанет к берегу. Пустите меня, я сбегаю на берег. — Что вы там станете делать?
— То, что следует.
Испуганный голос Матильды воскликнул:
— Я запрещаю вам прикасаться к этому человеку. Больше я ничего не слышал.
* * *
Спустившись вниз, я нашел Рультабийля, в одиночестве сидевшего на краю колодца. На мою попытку заговорить с ним он не ответил, как это уже случалось неоднократно. Пройдя в первый двор, я увидел г-на Дарзака, который взволнованно крикнул мне издали:
— Видели его?
— Да, видел, — ответил я.
— А вы не знаете — она его видела?
— Видела: она была вместе с Рультабийлем, когда он проплывал мимо. Какая наглость!
Робер Дарзак все еще дрожал от волнения. Он рассказал мне, что, едва завидев Ларсана, он сломя голову бросился на берег, но опоздал: когда он прибежал на мыс Гарибальди, лодка, словно по волшебству, исчезла. Сообщив все это, Робер Дарзак оставил меня и кинулся к Матильде, беспокоясь за ее состояние, но тут же вернулся, грустный и удрученный. Дверь в комнаты жены оказалась закрытой: ей захотелось побыть немного одной.
— А Рультабийль? — спросил я.
— Его я не видел.
Мы подошли к парапету, вглядываясь в ночь, которая унесла Ларсана. Робер Дарзак выглядел бесконечно опечаленным. Чтобы отвлечь его от невеселых мыслей, я завел разговор о чете Рансов, и понемногу он разговорился.
